История одной территории
История развития площадки Бадаевского пивзавода опирается на целый список имен – известных и малознакомых. Бенедикт Гивартовский, Роман Клейн, Алексей Бадаев, Пьер де Мерон и многие другие... Интернациональная команда сделала все, чтобы место приобрело для города особую значимость и в прошлые века, и сейчас, в XXI веке.
Чтобы как в Мюнхене
Нынешний центр столицы – территория, примыкающая к набережной Тараса Шевченко, – когда-то был грязной окраиной Москвы. Московский купец Бенедикт Гивартовский и немецкий пивовар Альберт Кемпе присмотрели и приобрели ее за 10 тыс. рублей в 1875 году для открытия нового пивоваренного завода. Выбор определялся особенностью местности – близостью реки и масштабностью участка. Это было принципиально важно. Организаторы производства решили подойти к делу основательно, взяв за основу опыт мюнхенских производителей пива: необходимо было создать множество объектов для полноценного производственного цикла, а кроме того, как в Мюнхене, создать заводские корпуса, интересные с точки зрения архитектуры. Для строительства завода было создано товарищество «Трегор», в которое вошли крупные промышленники, они собрали 1 млн руб. для организации производства с названием «Трехгорный завод».
Немецкий «след» в проекте обозначен не только присутствием денег немецких промышленников, проекты которых в то время имели значительный вес в экономике столицы, но и выбором архитектора, Романа Клейна, известного теперь своими проектами ГМИИ им. Пушкина, ЦУМа («Мюр и Мерилиз») и прочих. Перед Клейном стояла задача не только учесть потребности производственного процесса, но и сделать весь комплекс зданий технологически передовым. Заводоуправление оснастили лифтами и вентиляцией, что было редкостью даже для дорогого жилья. Фасады зданий выполнили в традициях западной промышленной архитектуры. Эксперты даже усматривают в их облике черты раннего модерна.
В составе производственного комплекса должен был заработать ресторан. И он был создан в духе немецких торговых рядов XV–XVI веков: краснокирпичный, со стрельчатыми аркадами, деталями из белого камня и башенками, с черепичным покрытием и изящным эркером.
С течением времени завод достраивался и рос. Главный корпус (бродильня), солодовни, овины, бродильные подвалы, машинное отделение и котельная были построены с 1875 по 1900 год, в 1904–1907 годах возведена водонапорная башня и в 1910–1912 годах – элеватор. Кроме Клейна в проекте участвовали архитекторы Август Вебер и Георгий Евланов. Последующее развитие породило разнообразие стилей – историзм, неоромантизм, модерн, неоготика, псевдоготика. Добавим к этому большое разнообразие форм и размеров строений, что было обусловлено тонкостями пивоваренного дела. Изготовление напитка началось в феврале 1876 года, а продажи стартовали уже в июне.
Новые пивовары
Завод проработал до революции, выпуская 5 млн ведер пива в год. А в 1923 году производство было восстановлено и продолжалось даже тогда, когда в СССР был объявлен сухой закон.
В 1934 году заводу было присвоено имя Алексея Бадаева, пламенного большевика, брошенного партией на развитие пищевой отечественной промышленности. Бюст-памятник Бадаеву был установлен и до сих пор находится на территории. Таким образом был отмечен вклад этого человека в развитие отрасли и треста «Главпиво». Хотя по иронии судьбы дело Бадаева не раз рассматривалось на партийных собраниях в связи с его злоупотреблением горячительными напитками. Тем не менее за успешную работу он был удостоен высших наград – двух орденов Ленина и ордена Красного Знамени.
В советские годы многие исторические здания были безжалостно надстроены металлическими конструкциями, деревянными переходами. Не миновала эта участь и Бадаевский завод. Самой чудовищной была пристройка, закрывшая собой самую интересную часть – фасад главного здания. Завод проработал до 2006 года. А потом продолжил собой список заводских территорий столицы, где функционировали офисные центры, склады, производственные цеха, позже – кафе и рестораны.
От «Тригора» к мировой архитектуре
Место, которое облюбовали купцы для открытия завода, давно уже не является городской окраиной. Более того, по соседству с ним находятся такие знаковые объекты столицы, как гостиница «Украина», Дом Правительства, Кутузовский проспект. Создать на месте старого предприятия современный городской квартал – этим было продиктовано намерение властей столицы, передавших 6 га территории компании Capital Group. Ее обязанностью стало тщательное изучение исторического наследия, оставленного городу пивоварами, его сохранение и реставрация, а наряду с этим создание современных объектов, способных достойно и интересно вписаться в архитектурный ландшафт места.
Производственные объекты Бадаевского завода неоднородны с точки зрения степени их сохранности и ценности в качестве объектов истории. В Capital Group объясняют, что три корпуса, расположенные на 6 га, имеют разный статус. Первый и третий являются памятниками истории, второй, с пристройками советского периода, под эту категорию не подпадает. Но восстановлены будут все объекты, даже частично утраченный второй – по сохранившимся чертежам того времени. То есть историческая часть станет самой важной в проекте. Другие два его компонента предложены швейцарским архитектурным бюро Herzog & de Meuron под руководством Пьера де Мерона. Бюро разработало проект авангардного по внешнему виду небоскреба, приподнятого на колоннах на высоту 35 метров. А кроме того, оно выдвинуло идею воссоздания леса площадью 4 га.
Идеи швейцарского бюро и намерения компании по развитию территории могут стать важным и интересным градостроительным экспериментом, который возможен и даже необходим сегодня этой части города, считает Анна Курбатова, основатель научно-проектной коллаборации QUITE WHITE, директор Института комплексного развития территорий, профессор МААМ (Международная академия архитектуры). По ее оценкам, территория, занимаемая Бадаевским заводом, сегодня уже входит в состав делового центра города. По своему градостроительному потенциалу и статусу локации она может сравниться с хорошо известной площадкой завода «Красный Октябрь» на стрелке острова Балчуг.
В контексте места
Особенность таких площадок состоит в том, что их историческая, экологическая и социальная значимость для города является мощнейшим фактором, предопределяющим возможности объема и стилистики преобразований. Такие зоны, безусловно, нуждаются в активации, иначе говоря, высвобождении и использовании энергии, которая в них скрыта. И это может произойти только через проекты, очень точно соответствующие контексту городского пространства. Сложность же в том, что контекстное осмысление пространства практически отсутствует и ни в каких документах пока не зафиксировано. Хотя в последние годы такие пространства стали появляться. Самые яркие примеры – это долина Мос-квы-реки, районы реновации.
Попытки предложить идеи развития этой территории осуществлялись с начала 2000-х, но успешными не были, отмечает Анна Курбатова. Проект, концепцию которого подготовило архитектурное бюро Herzog & de Meuron, разительно отличается от всех предыдущих прежде всего тем, что авторы решительно отказались от идеи перепланировки собственно поверхности земли. Они вышли с новыми решениями, разработанными в 3D-моделях, и опирались на ключевые моменты – близость делового центра «Москва-Сити» с его активной высотностью и речной долины, к которой примыкала бывшая промплощадка. Главным ориентиром стала река: во многом именно она определила потенциал территории.
Проектом предложено «расслоение» пространства не только по функции, но и по природно-социально-культурному наполнению, режимам и принципам функционирования. Понятно, что любое инновационное решение, особенно в градостроительстве, оценивается по-разному. Очевидные плюсы эксперт видит в том, что город, сохраняя территорию в ее историческом облике, проводя на ней работы по экологической реабилитации, при этом активизирует на ней общественные функции. На этой площадке в полном объеме планируется развитие жилой функции. Это позволит увеличить коэффициент полезности территории для города минимум в два раза. Если коснуться экологической значимости проекта, то можно утверждать: именно формат культурно-природного пространства создаст условия для реабилитации экологического каркаса города в самой важной его части – долине Мос-квы-реки. Эта составляющая будет оказывать максимальный экономический и социальный эффект. Если к этим вопросам удастся подойти с той же скрупулезностью, как и к вопросу расчета инженерных решений, то Москва получит пространство будущего во всех его аспектах, говорит эксперт.
