«Целая армия столичных строителей могла оказаться на улице»
Не все руководители стремились к объединению
Когда появилась идея создания Мосстройкомитета и с чем это было связано?
– Главным идеологом создания Мосстройкомитета был начальник Главмосстроя Петр Суров. Создать Мосстройкомитет – это было очень правильно. В стране в конце 1980-х годов был кризис, в отрасли тоже. Многие предприятия, чтобы как-то выжить, стали менять форму собственности, они были разобщены, а это сказывалось на качестве работы. Парадокс заключался в том, что деньги были, а освоить их было невозможно – не хватало рабочих, материалов. Строить Москву приезжали строго по лимиту из разных республик и даже стран, например, из Вьетнама. В общем, обстановка сложилась такая, что управление надо было объединять в одних руках.
Где вы в то время работали? Все ли поддержали эту объединительную идею?
– Я в то время руководил Главмос-промстроем. Всего тогда было пять таких крупных управлений или главков. Честно говоря, руководители других управлений не особенно стремились к объединению, потому что при этом теряли самостоятельность. Каждый главк был на правах союзного министерства, заместитель начальника главка – считай, заместитель министра СССР. Эти начальники немало теряли – кремлевский паек и другие льготы, – их же нельзя было всех назначить в Мосстройкомитет на руководящие должности. Я один из немногих, кто Петра Сурова поддержал. Не только формально, как того требовала партийная дисциплина, а всей душой. Несмотря на некоторое сопротивление, комитет создали, Петр Суров был назначен его председателем, а я – первым замом, а в 1989 году стал уже председателем. Офис Мосстройкомитета, кстати, был как раз в этом здании на Новом Арбате, а мой кабинет – на 13-м этаже.
Когда образовался Мосстройкомитет, в одних руках оказались все ресурсы, финансы выделялись одной строкой в бюджете. Комитет сумел быстро сосредоточить управление строительством города в главном штабе. Изменилась и психология участников этого процесса. Все стало подчинено главной цели – строительству жилья.
Какие годы были для стройкомплекса самыми тяжелыми?
– Пожалуй, 1991–1992 годы, когда сняли бюджетное финансирование и 500 тысяч человек в один момент остались без средств к существованию. Целая армия столичных строителей могла оказаться на улице. В это трудно поверить, но почти все стройки в Москве остановились. Очень тяжелая сложилась ситуация. Но надо было как-то ее разруливать. Нам пришлось быстро, без раскачки окунуться в рынок. В результате реорганизации система не просто выстояла, но и перестроилась на новый лад, окрепла и нарастила мощности. Мы строили, к примеру, дом, продавали в нем квартиры и закладывали сразу три дома. Квартиры в одном из них снова распродавали, а в двух других давали бесплатное жилье очередникам. Благодаря этому даже в самую трудную пору очередь на муниципальное жилье в столице медленно, но продвигалась вперед. С 1992 по 1995 год нам ежегодно удавалось вводить в эксплуатацию не менее 3 млн кв. метров жилья.
Как происходило акционирование предприятий? Много ли было ошибок?
– С 1991 года и в связи с образованием в структуре городского управления Комплекса перспективного развития Мосстройкомитет был реорганизован, появился департамент строительства, который не только осуществлял хозяйственно-финансовую деятельность, но и исполнял функции органа территориально-отраслевого управления в составе правительства Москвы. Создание новой структуры позволило придать начавшемуся в то время процессу приватизации в стройкомплексе управляемый характер.
Смена формы собственности строительными компаниями прошла сравнительно безболезненно. Большей частью акции были у коллективов, получали их все – от рабочего до генерального директора. Но появился другой соблазн. Многие не понимали, что акции, как и ваучеры, представляют собой какую-то цену. Продвинутые люди скупали ценные бумаги по дешевке, потом получали контрольный пакет и захватывали предприятия. Иногда пытались их перепрофилировать. Однако департамент строительства был на страже, так как это могло привести к тому, что Москва потеряла бы стройкомплекс.
Время определяло задачи и пути их решения. Вообще, в то время был один Ресин, а сейчас – другой. И ошибки были, но следует это признать, – не ошибается тот, кто не работает. Однако коллектив строителей мы сохранили и даже увеличили его численность в два раза.
Как складывались отношения с федеральными властями в 90-е годы?
– Борис Ельцин в те годы был первым секретарем Московского горкома партии, он меня хорошо знал, назначал на должности. Когда он стал главой государства, мне лично работать с ним было легко, он доверял мне и поддерживал.
Потом настал момент, когда отношения между федеральным центром и руководством Москвы испортились. Особенно это ощущалось в дорожно-мостовом строительстве. Отменили Дорожный фонд. Меньше денег стали давать на строительство метро. Отрасль была незаслуженно подвергнута секвестрированию
Ликвидацию пятиэтажек москвичи поддержали
Какие объекты, в строительстве которых вы принимали участие, считаете для себя знаковыми?
– Для родителей все дети любимые... Ни одна программа стройкомплекса не встречала такой поддержки и такого единодушного одобрения жителей Москвы, как ликвидация пятиэтажного фонда. Переселение людей происходило по методу «квартира на квартиру». Ежегодно в новые квартиры переезжали до 10 тыс. семей. Москва чуть ли не единственный город России, где система бесплатного предоставления жилья сохранилась со времен СССР. Мы не могли обмануть тех, кто стоял в очереди 10–15, а то и все 20 лет, не могли бросить их в убогих клетушках «хрущоб».
За все годы советской власти ни одного оперного театра в Москве не было построено, а тут начали реконструкцию Большого, построили Международный дом музыки на Красных Холмах, театр «Новая опера» в саду «Эрмитаж» и другие.
Большой театр был закрыт на реконструкцию на 7 лет. Когда столичному правительству поручили взять ее под свой контроль и я в первый раз приехал на стройплощадку, честно скажу, думал, что помолодел лет на 30: такого бардака давно не видел. Понадобилось несколько недель, чтобы в ручном режиме выстроить работу подрядчиков. Почти на три года комплекс Большого театра стал объектом номер один, с которого я начинал субботние объезды.
Многие новые строительные проекты были связаны с восстановлением исторического и культурного наследия столицы. Всего с 1992 по 2010 год в Москве были восстановлены тысячи уникальных памятников. Ежегодно реставрационные и ремонтные работы одновременно велись на 200–300 объектах.
Но есть два проекта, которыми я горжусь как бывший руководитель столичного стройкомплекса и которыми дорожу и восхищаюсь как коренной москвич. Это храм Христа Спасителя и дворцовый ансамбль в Царицыне. Храм Христа Спасителя в рекордно короткий срок построили – за 5 лет. Строили почти исключительно на пожертвования – потребовался 1 млрд долларов. Свой вклад вносили люди многих национальностей. Как-то приехал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, и мы с ним ходили по стройке. Он говорит: «Чем тебе помочь, что сюда еще надо?» Я говорю: «Камень нужен». Прислал гранит из Казахстана. И таких примеров было множество.
Что оказалось сложнее построить в городе – грандиозный храм Христа Спасителя или 200 церквей по совместной с Патриархией программе, которую вы курируете сегодня?
– Для меня ответ однозначен: нынешняя программа гораздо сложнее. Храм Христа Спасителя строился при поддержке государства, за ходом его строительства внимательно наблюдали из Кремля. Для 200 объектов труднее подобрать земельные участки, разработать проекты, провести публичные слушания, тот же миллиард народных денег собрать.
Главная мечта пока не сбылась
Созданная структура управления строительством в городе по меркам сегодняшнего дня себя оправдала?
– В этом нет сомнений. Новые задачи, естественно, потребовали дальнейшего совершенствования системы управления. В структуре образованного позже Комплекса архитектуры, строительства, развития и реконструкции на базе трех управлений был создан департамент градостроительной политики, развития и реконструкции города Москвы, который в настоящее время динамично и четко координирует формирование и выполнение стратегических градостроительных программ, осуществляет оперативное управление строительством в столице.
Прежний Мосстройкомитет перерос в хорошо организованный, сбалансированный строительный комплекс, один из самых крупных не только в Европе, но и во всем мире. Созданная система управления комплексом позволила всерьез заняться перспективным планированием, формированием инвестиционных программ.
Мой преемник – заместитель мэра Марат Хуснуллин – очень толковый специалист и сильная личность. Его основная задача сегодня – сохранить и увеличить мощь стройкомплекса. Это у него получается. Недаром именно строителям Москвы доверили, к примеру, такое ответственное дело, как олимпийские объекты в Сочи.
В Москве обеспеченность жильем на человека – 19 кв. метров, в то время как в других европейских столицах в полтора-два раза больше. Может, не хватает площадок?
– Да сейчас площадок сколько угодно – в 2,5 раза Москву увеличили! Только сегодня невозможно строить, как раньше. Нельзя построить дома в Троицке, а потом возить людей на работу в центр города. Правильно московские власти планируют на новых территориях: сначала инфраструктуру подготовить, обеспечить занятость людей, а не одно лишь жилье строить. Под программу «Жилище» сразу заложили деньги на инфраструктуру. Мэр Москвы Сергей Собянин сумел перекроить бюджет так, что нашлись значительные средства на строительство метро, дорог.
Благодаря хорошо налаженному инвестиционному процессу в городе на практике реализуются крупномасштабные программы по возведению социального жилья для очередников, молодых семей, жителей сносимых ветхих домов и пятиэтажек. Это один из зримых результатов 25-летней истории становления строительной отрасли.
Правда, главная моя мечта пока не сбылась: я бы хотел, чтобы москвичи были обеспечены комфортным жильем из расчета не менее 30–40 кв. метров на человека.
За четверть века новые технологии в строительстве намного продвинулись?
– Я бы так не сказал. Считаю, что в индустриальном домостроении мы отстаем на пару десятилетий. Предприятия, превратившиеся в акционерные общества, начали считать деньги, им стало невыгодно закрывать производство на реконструкцию – мол, если мощности и так востребованы, то и обновляться незачем.
Но сегодня потенциальные покупатели квартир заявляют, что предлагаемые дома морально устарели, необходимо заменить их более современными. И этим начинают заниматься. СУ-155, к примеру, возводит панельные дома по европейским меркам в районе Сходни. Интеко – переводит на новые технологии ДСК-7, да и другие домостроительные комбинаты всерьез начинают обновляться.
В городе появятся десятки «Сити»
В городе осталось всего 12 колледжей, в которых готовят специалистов строительных специальностей среднего звена, из них на стройки приходит лишь пятая часть. Где брать смену?
– В Мосстройкомитете были ПТУ по всем специальностям, а сегодня они потеряны. Обучение требует затрат, новые владельцы предпочитают нанять иностранную рабочую силу – это дешевле, чем своих учить. Но если замены своих рабочих не будет, ни к чему хорошему это не приведет.
Были также у строителей свои пионерлагеря, детские садики, медсанчасть. Неужели ничего не осталось?
– Знаю, что и Марат Хуснуллин занимается этим вопросом, и председатель профсоюза строителей Москвы Валерий Лаптев. У крупных организаций сохранились детские оздоровительные комплексы, например, в Моспромстрое, Мосгеотресте, в некоторых ДСК. Но у строителей большие издержки, реализуемые проекты не дают им возможности содержать инфраструктуру. Поэтому город должен сам брать на себя функцию обеспечения социальными благами москвичей.
Вы принимаете участие в работе Градостроительно-земельной комиссии города, которая отменила целый ряд инвестиционных контрактов. Зачем это сделано?
– Отменены те проекты, которые много лет лежали мертвым грузом. Смекалистые люди за бесценок скупали земельные участки и десятилетиями их не застраивали. Город правильно сделал, что отменил такие контракты, теперь участки отправят на аукционы.
Как вы оцениваете одобренный ГЗК проект «Полуостров ЗИЛ»?
– Очень хороший проект. С освоением больших промышленных территорий в городе появятся десятки новых «Сити», где уже можно будет избежать тех ошибок, которые допустили мы. ЗИЛ, например, проектируется так, что человек сможет там комфортно жить, работать, лечиться, заниматься спортом, посещать театры. Сегодня спальные районы не нужны. Никаких новых станций метро, никаких дорог не хватит, чтобы люди добирались из этих конгломератов на работу.
Кому-то выпало на долю возводить первые панельные дома, нашему же и следующим поколениям суждено вернуть Москве долги, накопившиеся за целый век.
Во второй класс парламента
Недавно Госдума приняла внесенный по вашей инициативе закон, который позволит динамично развивать новые территории. Над какими законами работаете сегодня?
– Принятый закон об упрощенном изъятии земель, инициированный депутатами от Москвы, нами буквально выстрадан. Без этого документа о развитии «Большой Москвы» речи идти не могло. Там, где строятся магистрали, решаются другие проблемы москвичей, гипертрофированные аппетиты собственников не должны ставиться выше интересов государства и общества. Конечно, применять этот закон надо только там, где действительно есть государственная необходимость.
Сейчас новые задачи – Градостроительный кодекс, в частности, требует многочисленных уточнений.
Когда вы пришли работать в Госдуму, сказали, что попали в первый класс. В каком классе вы сейчас?
– Перешел во второй. Прежде я никогда не был в законодательной власти и не думал, что это требует стольких усилий, такой эрудиции, настойчивости. Быть депутатом, как и строителем, – нелегкий труд.
