Скромность укрощает
Вот и появляется в сетях масса роликов, снятых в Москве гостями из ближнего и дальнего зарубежья или даже нашими соотечественниками из других городов, общий смысл которых сводится к «да это просто вау!». Нам, конечно, приятно смотреть на восторг иностранцев, ехавших сюда с опасением встретить на улице медведя, а попавших в условия, которые многим городам мира и не снились. Но возникает резонный вопрос – эти люди настолько ленивы, что даже не потрудились что-то почитать или посмотреть до своей поездки? Да нет, вроде все они технически грамотные, раз умеют сюжеты снимать и в ютуб выкладывать. Может, дело в другом? Может, столица сама из скромности не хочет хвастаться своими успехами, – мол, и так все заметят? Разумеется, в новостных лентах и периодике все достижения освещаются, вот только живет новость от силы один день. А что в более далекой перспективе? Фильмы, книги, картины, например?
Стало бы местом притяжения толп туристов ничем не примечательное кафе-брассери «Две мельницы» на Монмартре, если бы не фильм Жан-Пьера Жёне «Амели»? А были бы так популярны парижские кабаре, если бы не Хемингуэй и его «Праздник, который всегда с тобой»? Откуда бы мы узнали, что самые удачные свидания случаются на крыше Эмпайр-Стейт-билдинга в Нью-Йорке, как не из фильма «Неспящие в Сиэтле»? Сила искусства действительно велика и способна не только воздействовать на сознание, но и поднимать экономику.
Как ни странно, важность создания, как мы бы сейчас сказали, положительного имиджа отлично понимали в СССР.
И в советских фильмах одну из главных ролей играла столица – та самая, «кипучая и могучая». В сороковые годы о Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве, нынешней ВДНХ, знал без исключения любой гражданин Страны Советов. А знал он о ней во многом благодаря картине Ивана Пырьева «Свинарка и пастух». Звучавшую из всех радиоприемников песню «Друга я никогда не забуду, если с ним повстречался в Москве» до сих пор может напеть каждый.
А снятый тем же Пырьевым фильм «В шесть часов вечера после войны»? Там вообще все уникально – картина вышла на экраны в 1944 году, за год до Победы, а снималась еще раньше – в эвакуации, в неотапливаемом павильоне, где художники выстроили очень достоверную декорацию – Большой каменный мост и вид на Кремль. Именно на нем встречаются главные герои во время победного салюта. Этот кадр стал тогда символом надежды и веры для миллионов.
Да, во многом эти картины были партийной агиткой, но какой талантливой! Фильм Михаила Калатозова «Летят журавли», снятый по долгое время запрещенной пьесе Виктора Розова «Вечно живые», никто не сможет обвинить в заигрывании с властью. Операторскую работу Сергея Урусевского на этой картине иначе как гениальной не назовешь. Кадры рассвета над Москвой, набережная у «Ударника», летящие над Красной площадью журавли, куранты, отбивающие 4 часа утра 22 июня 1941 года, вошли во все учебники по кинематографии. Главный приз Каннского фестиваля «Золотая пальмовая ветвь» сделал фильм всемирно известным. Картиной и Москвой восторгались миллионы зрителей. Шестидесятники вообще любили снимать свой город. Фильм
«Я шагаю по Москве» с его знаменитой сценой с Никитой Михалковым на эскалаторе стал настоящим гимном московскому метро, а «Застава Ильича» и «Июльский дождь» Марлена Хуциева показали неочевидные локации – зрители узнали о существовании Дангауэровки, Костомаровского моста, Сыромятнической набережной, строительстве Садового кольца.
В семидесятые «Ирония судьбы» Эльдара Рязанова прославила новостройки на проспекте Вернадского, который сыграл роль Третьей улицы Строителей. Еще один московский адрес можно назвать настоящим брендом, почти как Бейкерстрит, 221б, благодаря романам братьев Вайнеров и Юлиана Семёнова, по которым была снята целая серия фильмов «Петровка, 38».
Современному кинематографу, несмотря на усилия правительства города и специальные программы, затмить славу старших коллег пока не совсем удается. Хотя есть и откровенно хорошие фильмы, где Москва становится не просто местом действия, а чуть ли не главной героиней. Успех романов Сергея Лукьяненко, а позднее и фильмов про дневной и ночной дозоры был обусловлен прежде всего узнаваемостью адресов. Жители районов Свиблово, Рижский и Химок узнали, что в непосредственной от них близости идет сражение темных и светлых сил. Кстати, и международный успех был большой – книги Лукьяненко переведены на 30 языков – неплохой пиар столицы. Фильм Анны Меликян «Фея» с Константином Хабенским в главной роли о реинкарнации художника хотя и не имел такого резонанса, но все равно послужил на благое дело популяризации отечественной истории. Сотрудники Музея имени Андрея Рублёва и Спаса-Андроникова монастыря отмечают явный рост числа посетителей после выхода картины.
Чуть лучше обстоят дела с сериалами. Но в них часто эксплуатируется тема советского прошлого. Так было и с «Гостиницей «Россия», и с нашумевшим «Казановой». А о самом дорогом месте Москвы – Патриарших прудах – зрители узнали из «Беспринципных».
И уж если есть интерес публики ко всякого рода эзотерике, не стоит ли Москве по примеру той же Праги с ее Кафкой и Големом обзавестись своим «гением места»? Тем более что подходящая кандидатура есть – Яков Брюс, сподвижник Петра I, автор теперешнего плана Москвы, разделенной по принципу зодиакального круга на 12 секторов. Чем не мистический город? К тому же строительство современных колец столицы идет в соответствии с все тем же планом Брюса. Ну а заодно рассказать в популярной форме и о других грандиозных объектах. А то парадокс какой-то получается. О сталинских высотках мы знаем все или почти все, а о том, как строятся небоскребы в «Москва-Сити» и других районах города, о почти 200-километровом сквозном велосипедном маршруте вдоль Москвы-реки и уникальной реконструкции Политехнического музея, о построенном за месяц в дни пандемии госпитале в Вороновском – ничего или почти ничего. Нам ведь есть о чем поведать миру. Главное тут – не стесняться.
