«Млечный Путь» под землей
Выбирая тематику объекта, архитекторы исходят из концепции, что у станции должны быть яркие, индивидуальные черты. Самое правильное – привязать к истории района или топонимике. Вашей команде в этом плане повезло.
– Нам дважды повезло. Первое – само название станции. В рабочей документации она была «Калужской», а Калуга – это колыбель космонавтики, город Циолковского, который вдохновил конструкторов на проектирование первых летательных аппаратов. Вторая удача – один из вестибюлей станции буквально упирается в крыльцо Института космических исследований Российской академии наук. Иного варианта, как обратиться к космической теме, у нас не было.
Оценка пассажиров совпала с вашей задумкой?
– После того как станции запускаются в работу, я люблю оценивать впечатления пассажиров по тесту Роршаха: спрашиваю, какие ассоциации они вызывают. Вместе с командой ГК «Моспроект-3» я работал над обликом «Зюзино», «Аминьевской», «Воронцовской», «Проспекта Вернадского», «Мичуринского проспекта» и «Новаторской». Ответы меня порой удивляют. «Новаторскую», например, сравнивают с солнцем, лавой и даже осенним лесом. Сравнения с «Воронцовской» тоже разные. Что такое Калуга? Это название города, реки и даже рыбы. Наша «волна» похожа сразу и на реку, и на рыбью чешую, и на звездную туманность. Можно подобрать любой ассоциативный ряд.
А недавно кто-то сказал, что это похоже на кнопки аккордеона. Вот об этом мы точно не думали при проектировании.
Что для вас главное в интерьере станции «Воронцовская»?
– Это сочетание массивных колонн в нарочито грубом бетоне с ювелирным решением потолка. На 2012 год, когда был обнародован проект станции, форма и материал колонн были для метро инновационными. Позднее схожие элементы стали появляться у других проектировщиков. Акцент на потолках сделан на всех шести станциях, где работала наша команда. Это обусловлено высотой станций – она везде шесть метров. И это настоящая удача для архитектора. С таким потолком и такой высотой надо работать. Поверхность рассчитывали в нескольких параметрических программах.
Это ведь был для того времени тоже новаторский прием?
– Да. Метрополитен консервативен. Никому в голову не приходило применить этот метод. Он предполагает, что вместе с классическими геометрическими фигурами в проектах используются и принципиально новые динамические элементы, основанные на математических преобразованиях. Параметрическая архитектура отличается от того, что было ранее, примерно так же, как высшая математика отличается от арифметики. Пробовали разные формы и диаметры алюминиевых «тарелочек», размещали их на разных уровнях. Главной идеей было собрать огромную пластичную форму из маленьких элементов. Это сложное техническое решение.
Фантазия архитектора может быть безграничной. Но ведь любую идею предстоит воплощать руками рабочих. Это сильно ограничивает при проектировании?
– Строители наконец стали успевать за архитектурной мыслью. В поддержку метростроевцам мы делаем подробные альбомы для тех, кто вешает панели. Объясняем, что это несложно, что есть повторяющиеся приемы и элементы. Расположение «звезд» только на первый взгляд хаотичное, там есть своя система. Очень быстро нам отвечают, что да, мы поняли вашу логику. И эта логика работы с непростым на первый взгляд потолком вполне очевидна: рабочий берет один чертеж, делает в соответствии с ними два пролета, разворачивает чертеж на 180 градусов и снова идет по этой же схеме. И так далее.
У всех ваших станций есть общие детали – V-образные матовые светильники.
– За мягкий белый свет и характерную форму мы их прозвали «зайцами». На их примере получается наглядно показать, как быстро эволюционируют материалы. Светильники я проектировал в 2012 году. Главной задачей было сделать матовый опаловый рассеиватель, сквозь который не будет видно точек светодиодной ленты. Мы изготовили много пробных экземпляров. Диаметр финального светильника, пошедшего в работу, на три сантиметра меньше, чем у первого образца. На столько «похудели» спрятанные внутрь ленты, а с ними и наши «зайчики».
Эти «зайцы» очень эффектно отражаются яркими бликами на черном мраморе стен эскалаторного наклона…
– Так мы разбавили монотонность двадцатиметрового пространства: если человек не «залипает» на эскалаторе, глядя на экран смартфона, то ему скучно смотреть на ровные стены, нужно что-то рассматривать. Для разнообразия на стену «кинули» блики. Получилось эффектно.
Правда, что однажды потенциальный поставщик материала для «хвоста кометы» принес вам на утверждение сковородки?
– Это была забавная история. Параметрическая программа рассчитала оптимальный диаметр для алюминиевых «тарелочек» – 25 сантиметров. Но почему-то большинство поставщиков металла, участвующих в тендере, очень настойчиво просили нас рассмотреть возможность заменить диаметр: выбрать 24 или 26 сантиметров. Такая откровенная упертость удивляла. Осенило меня неожиданно, прямо на встрече. «Доставайте свои сковородки», – я так прямо и сказал в ответ на очередную просьбу подумать над размерами. И не ошибся. Станцию вполне серьезно предлагали украсить сковородками из нержавеющей стали. Но номер не прошел – повертев посуду в руках, я скомандовал их убрать. Мы хотели, чтобы у дисков были острые и звонкие грани. Сковородки, даже если бы это существенно снизило стоимость проекта, такой эффект не могли обеспечить. В итоге материал для дисков, которые изготовили из анодированного алюминия, нашли на одном из уральских заводов.
Вашей команде приписывают другую инновационную идею – использовать в качестве отделочного материала искусственный агломерат.
– Хорошие решения обычно появляются на фоне ограничений. В проекте «Воронцовской» уже было предложение использовать яркие материалы для цветовой навигации, когда прозвучала команда идти по пути импортозамещения. Мы знаем все российские карьеры. У нас нет яркого мрамора. В краеведческих музеях встречаются прекрасные образцы. Но часто это единичные находки, которые не подходят под промышленную добычу. А для оформления цветной навигации нужны большие объемы. Искусственные материалы хороши тем, что можно выбрать любой цвет. Мы работаем на транспорте, поэтому выбираем те цвета, которые человек лучше всего видит издалека. Это желто-зеленый и ярко-оранжевый. Не зря все сигнальные жилеты именно этих цветов. Эти оттенки мы и выбрали для «Зюзино» и «Воронцовской». В какой-то момент решили попробовать работать с агломератом. Практика показала, что это была прекрасная идея.
Движение через «Воронцовскую» запустили в 2021 году. Полностью БКЛ замкнулась в 2023-м. Успели сравнить приемы, использованные на своей станции, с работами коллег?
– На момент запуска это была одна из самых инновационных станций, а архитектурные приемы и использованные на этом объекте материалы не потеряли актуальности и сегодня.
