Рейтинги и рэнкинги устойчивого развития: в чем их польза и отличия
Ранее Андрей Шаронов дал интервью для спецвыпуска нашей газеты «Устойчивый город», посвященного теме национальной ESG-стратегии. Один из ведущих экспертов страны рассказал об актуальном состоянии ESG-повестки, отечественных флагманах и перспективах самостоятельного развития данного направления без участия международных идеологов движения. Но разговор о том, как российские корпорации следуют целям устойчивого развития, невозможен без упоминания ESG-рейтингов, а также относительно нового отраслевого специфического определения – так называемых рэнкингов. Глава Национального ESG Альянса Андрей Шаронов объяснил, чем различаются эти понятия и кто сейчас составляет отечественные рейтинги и рэнкинги.
Медосмотр для корпорации
Рейтинги и рэнкинги устойчивого развития – это важные инструменты оценки и ранжирования. Они не являются финансовой отчетностью, но их показатели играют роль при определении надежности и устойчивости корпорации. Многие мировые кредитные организации изучают их так же внимательно, как и финансовые показатели.
ESG-рейтинг – это независимая оценка компании, демонстрирующая, насколько качественно компания управляет вопросами охраны окружающей среды и социальной сферы. Таким образом выявляются и оцениваются нефинансовые риски, которые в долгосрочной перспективе могут нанести ущерб развитию организации. Анализируются сферы, в которых компания имеет наибольшее воздействие на экономику, экологию и общество. Чаще всего этим занимаются специализированные рейтинговые агентства.
«Рейтинг корпорации определяется по личному заказу. Это добровольное, индивидуальное, платное исследование компании. При такой оценке рейтинговое агентство занимается только показателями заказчика. Для этого инициатор исследования предоставляет дополнительную, в том числе и непубличную, информацию о себе. На основании полученных данных оценивающая организация присваивает изучаемой компании определенное место в рейтинге – у разных агентств своя система оценок. Если совсем упрощенно, то есть градация ESG-требований, она похожа на лестницу. В зависимости от результатов исследования компании на этой «лестнице» присваивают определенное место», – поясняет Андрей Шаронов.
А рэнкинги эксперт сравнивает с выстраиванием разных компаний в линейку. В отличие от рейтингов, агентства проводят их по своей инициативе, опираясь на открытую информацию. Задача рэнкинга – расставить компании относительно друг друга, ориентируясь на определенные критерии.
Андрей Шаронов довольно образно и ярко объясняет разницу между этими понятиями: «Рейтинг – это личный подробный медосмотр. С УЗИ, рентгеном, различными анализами. С этими данными компания, как любой пациент, может поступать по своему усмотрению: может положить в папку, а может опубликовать. А рэнкинг – это коллективный публичный замер очевидных общеизвестных показателей. Например, рост и вес. Замерили и посчитали, что в группе из 20 человек условный Иван Петров – седьмой по счету, и в списке стоит между Сидоровым и Ивановым. Обнародование этих результатов от воли господина Петрова, ровно как Иванова, Сидорова и остальных участников замера, не зависит».
Если уж совсем примитивно, то вывешенный в раздевалке по результатам медосмотра в детском саду список с указанием роста детей – это рэнкинг, а разложенные по шкафчикам заключения врачей с указанием, например, группы крови – это рейтинги.
Почему это важно
Изначально к ESG-рейтингам относились довольно снисходительно. Не было понимания их важности и того, почему их надо изучать столь же тщательно, как и финансовую отчетность. По месту в финансовом рейтинге кредитор может оценить риски потенциально неплатежеспособного заемщика, по такому рейтингу определяют вероятность невозврата кредита банку. А чем могут помочь нефинансовые показатели?
«Очень быстро произошла эволюция, переформатировавшая наше восприятие. Сейчас уже очевидно, что не бывает финансово устойчивых компаний с плохими нефинансовыми рейтингами. Если у компании плохой ESG-рейтинг, это означает, что есть риски ее негативного влияния на климат, на экологию, на социальную среду. Рано или поздно эти риски приведут к ухудшению финансовых показателей. Например, выброс загрязняющих веществ повлечет за собой крупный штраф, компания станет банкротом, ее финансовый рейтинг упадет, и она не вернет кредит», – поясняет Андрей Шаронов.
Спикер отмечает самое важное – в бизнес-сообщество пришло понимание: если у компании плохой ESG-рейтинг, значит, в долгосрочном прогнозе нельзя рассчитывать на ее финансовую стабильность. Рано или поздно это поймут акционеры, которые примут решение не в пользу такой компании.
Результатом отмеченной спикером эволюции стал тот факт, что с осени 2022 года Банк России ввел режим наблюдения за ESG-рейтингами, чтобы посмотреть, как этот инструмент развивается.
Кто оценивает
Долгое время дискуссионным был вопрос о методологии составления рейтингов и экспертности компаний, занимающихся подобной экспертизой. Вызывало споры и число самих рейтингов устойчивого развития. Оказалось, что в мире их порядка 600, и в России прижилось около 30. Из них, по мнению Шаронова, ведущих не более десяти.
С введением санкций из России ушли мировые рейтинговые агентства. Да, есть национальные рейтинговые компании, работающие по высоким стандартам, но, как отмечает эксперт, рейтинги наших агентств на мировом рынке пока не особенно популярны. Однако их вполне можно использовать внутри страны. Ориентированные на международную работу компании из Национального ESG Альянса сейчас рассматривают возможность сотрудничества с китайскими или индийскими рейтинговыми агентствами.
С отечественными рейтингами, отмечает Андрей Шаронов, Национальный ESG Альянс выработал следующую тактику работы: «Мы добились того, что рейтинговые агентства, сотрудничающие с Альянсом, раскрыли методологию своих оценок. В результате компании стали понимать, за что они получают ту или иную оценку, и могут корректировать те недочеты, что влияли на их рейтинг. У нас появились прозрачные, понятные методики, акцептированные компаниями. Как Альянс, мы одобрили три рейтинга. Понимая их логику и методологию, мы рекомендуем компаниям, входящим в Альянс, использовать в работе эти рейтинги и рэнкинг – это компании АКРА, НРА и «Эксперт РА».
А где девелоперы?
Если посмотреть национальные рейтинги, то там практически нет отечественных девелоперов. Точечно они присутствуют в системе рэнкингов. Да и в состав Национального ESG Альянса входит лишь один девелопер – это столичная компания Vochod, одним из самых громких проектов которой является реконструкция Московского телеграфа. Разумеется, мы не могли не спросить Андрея Шаронова, в чем причина. Неужели строительные корпорации в стороне от ESG-повестки?
Все оказалось прозаичнее – на присвоение ESG-рейтинга ориентированы в первую очередь компании, работающие на внешнем рынке.
«Если обратить внимание на эволюцию корпоративных стратегий устойчивого развития в России, то первыми в эту тему включились экспортеры, работающие на международных рынках. Самой первой в нашей стране нефинансовую отчетность опубликовала российская компания с зарубежным капиталом – British American Tobacco. Произошло это в 2001 году. В 2004 году список пополнили «РУСАЛ» и «Норникель». Они работали и продолжают работать на очень развитых высококонкурентных рынках, где важно, как компания выглядит с точки зрения устойчивого развития. А девелоперы не имеют дел с зарубежными рынками и не экспортируют, например, цемент за рубеж. У них нет потребности быть прозрачными для иностранного покупателя, и отсутствие ESG-рейтинга – не вопрос выживаемости и конкурентоспособности. В тематику устойчивого развития девелоперы вовлекаются иными способами», – пояснил Андрей Шаронов.
Строительные компании следуют ESG-повестке, возводя по экологичным технологиям энергоэффективные здания и получая на них соответствующие сертификаты. «Московская перспектива» уже неоднократно писала о «зеленых технологиях» в строительстве, переходе на национальную систему сертификации и нюансах «зеленой ипотеки».
