Самые красивые деревянные дома Москвы, некоторые из которых могут снести
Корпус Чернорабочей больницы №9
Переулок Огородная слобода, 9
В 1870-х годах рабочий день на московских заводах продолжался по 12-17 часов, были распространены ночные смены, что приводило к усталости работников и частым производственным травмам. К 1875 году госпиталей для сотрудников фабрик и заводов стало не хватать, и город в спешном порядке построил дополнительный корпус для Мясницкого отделения Чернорабочей больницы №9. Быстровозводимый в то время означало — деревянный. Двухэтажное здание сохранилось почти в первозданном виде, следует из экспертизы, проведенной в 2018 году. В разное время там меняли кирпичную кладку, строили лестницу и выставляли дополнительные перегородки, что никак не повлияло на внешний вид здания. Вопрос оставляет только его колористическое решение — вполне возможно, что здание имело другой цвет.
До 1933 года дом окружала целая группа деревянных строений, которые снесли, чтобы построить рядом школу, а чудом уцелевший дом №9, который тогда не считался памятником, заселили. Когда его жители переехали из коммуналки в новые квартиры, дому в переулке Огородной слободы вернули первоначальную функцию — там открыли венерологический женский диспансер. Здание настолько выделяется из окружающей застройки, что соседние постройки планировали даже снести в 2016 году, однако не стали. У деревянного дома сохранился богатый декор, формирующий художественную индивидуальность, — поэтому власти решили включить в объект охраны не только стены по периметру, но еще резные наличники, подоконные полочки, деревянные карнизы и кронштейны.
Дом Пороховщикова
Староконюшенный пер., 36, стр. 1
Вместе с кренделями, ситцевыми платьями и масляным портретом государя императора, дом (вернее, его макет) возился на Всемирную выставку в Вене в 1873 году, чтобы показать технические достижения Российской империи. Среди более тысячи экспонатов он получил премию, здание считается одним из ярких примеров неорусского стиля и переигрывает мотивы древнерусской деревянной архитектуры. У дома обманчивый объем — со стороны Староконюшенного переулка он выглядит небольшим, но во дворе скрывает вместительные хозяйственные помещения. Сначала в доме располагался склад швейных машин, потом он недолго сдавался под жилье, а позже под проведение лекций. В нулевых годах часть здания отдали под апартаменты, а в оставшихся помещениях открыли ресторан и бильярдный клуб. Наследники Пороховщикова умерли в 2012 году, и арендаторов выселили. Сейчас дом стоит пустым и запертым, единственным его квартирантом являются сотрудники ЧОП, которые охраняют памятник.
Дом Лопыревского
Калошин пер., 12
Архитектор Михаил Лопыревский участвовал в восстановлении Спасской башни, реализовал два солидных проекта на Арбате, работал на строительстве объектов в московском Кремле, но для своего особняка выбрал место менее официальное — в тихом Калошином переулке. Его деревянный дом имеет всего один жилой этаж, который соединен переходами с хозяйственными — цокольным и антресольным. Однако архитектор не мог оставить резиденцию совсем незаметной — чтобы дом не выглядел чрезмерно аскетичным, Лопыревский украсил его каменными рельефными медальонами, акцентировал прямоугольную форму деревянным карнизом, а наверху увенчал скромной, но искусно выполненной башней. Дом ни разу не горел, на протяжении прошлого века, вероятно, оставаясь нежилым. В советское время особняк мог использоваться как родильный приют, но точных данных о его судьбе нет. Сейчас со стороны Арбата возле дома установлена трехметровая менора — согласно «Яндекс.Картам», в нем располагается Международная еврейская община.
Дом коллежского советника в старой Марьиной роще
Переулок Чернышевского, 6, стр. 1
Этот дом — один из примеров того, как выглядела застройка старой Марьиной рощи, которая почти не менялась до середины XX века с тех пор, когда в ней жил Федор Достоевский. Место считалось не очень благополучным не только потому, что находилось на отшибе города, но и в силу ментальных особенностей района — через дорогу были больница с кладбищем для бедных, которые создавали оппозицию общепринятым мещанским представлениям о комфорте, однако здесь решил строить свой дом со студией коллежский советник Москатиньев (тогда он привлек к проекту малоизвестного архитектора Н.Д. Морозова, который позже стал одним из авторов особняка Тарасовых в Скатертном переулке). Переулок, как и теперь, был глухим. По нему редко проходили прохожие. Однако дом не дожил до нас в первоначальном варианте — в 1990-х его перестроили, практически повторив старые формы, и выставили на продажу. Несмотря на внешнее благополучие переулка, его жильцы возвели высокий забор и установили видеокамеры.
Деревянный дом на Смоленском бульваре
Смоленский бульвар, 13, стр. 6
Здание мало примечательно архитектурой, но находится в нескольких шагах от Садового кольца. Неухоженный пустырь перед ним, обилие хаотично растущей зелени и — редкость — отсутствие пластиковых окон напоминает атмосферу дворов послевоенной Москвы. Смущают только два кондиционера, зарешеченные изнутри окна и видеокамера на фасаде — деревянный дом охраняют сотрудники ЧОП, которые пытаются пресечь любую съемку. Помещения сдаются под офисы, первый этаж полуподвальный. Дом не имеет охранного статуса, а с учетом стоимости земли в районе рискует пропасть с карты города.
Дача Гильбих («Изба на Нижней Масловке»)
Нижняя Масловка, 18
Еще в начале века дом был примером эклектики двух стилей —имитации древнерусского и модерна: выполненный из крупных бревен массивный каркас со стороны Нижней Масловки венчал граненый купол, к которому примыкала небольшая надстройка, — в ней находился зимний сад, — а под куполом располагалось арочное окно с выходом на балкон. Купец Николай Малютин выбрал подчеркнуто респектабельное место для дачи своей любовницы Анны Гильбих — на границе Петровского парка, от которого можно было быстро добраться до Тверской улицы, а за считанные минуты — до «Яра». К этому стоит прибавить, что дом строился, когда на размещение дач в парке действовал строгий запрет, что делало место еще более ценным. Однако через несколько лет отношения с купцом у Гильбих закончились, она переселилась к новому любовнику, а в 1917 году одна из самых богатых дач в парке превратилась в обычную коммуналку. Арочное модерновое окно заменили на пару прямоугольных, интерьеры сменили, а граненый купол, который делал дачу узнаваемой даже с соседней линии, скорее всего, сгорел при пожаре в 1970-80-х годах. Лишившись «излишеств», изба напоминает жилой двухэтажный барак, который можно встретить где-нибудь на окраине областного центра. В конце 1990-х ее заняли художественные мастерские, а позже ресторан русской кухни, который сейчас закрыт. По информации на сайте «Архнадзора», изба может считаться последней сохранившейся деревянной дачей Петровского парка, при этом градозащитники обеспокоены, что ее могут снести, так как дом до сих пор не поставлен городом под охрану.
Деревянный новодел с видом на «Москву-Сити»
Территория здания №17 по 7-у Ростовскому проезду
Дом не является памятником, не значится в архитектурных справочниках, но получил известность среди любителей прогулок по городу после публикации поста о нем в ЖЖ Кирилла Лебедева, который собирает информацию о всех деревянных здания Москвы. Лебедев выяснил, что дом является новоделом. Вполне возможно, что он используется как хозяйственное помещение местного отдела ЖКХ, так как соседнее каменное здание принадлежит муниципалитету. Дом примечателен только контрастным задним планом — за деревянным строением находится комплекс небоскребов «Москва-Сити». Судьба его еще более туманна — Лебедев выяснил, что дом не значится даже в Росреестре.
