Возвращение в сказку
Когда-то в старину в первый день нового года люди наносили друг другу поздравительные визиты. Потом личное посещение стали постепенно заменять визитные карточки – их оставляли в прихожей, загнув уголок, что означало «был, но не застал». С развитием новых способов связи получили широкое распространение открытки: наибольшими тиражами выпускались рождественские и новогодние. Золотым веком отечественной художественной почтовой карточки называют 1950–1960-е годы. Рисунки для них выполняли многие талантливые художники, одним из лучших был Евгений Гундобин. Созданные им открытки – классика жанра. Пользовавшиеся успехом полвека назад, они и сегодня привлекают внимание искусствоведов и коллекционеров.
Мастер малой графики, художник-прикладник – так обычно именуют тех, кто создает рисунки для марок, конвертов, открыток, денежных купюр, торговых знаков. В силу специфики профессии их имена подчас неизвестны широкой публике. Хотя продукция, выполненная по их эскизам, нередко тиражируется миллионами экземпляров. Но самые талантливые из таких мастеров все-таки получают известность.
Евгений Николаевич Гундобин (1910–1975) – профессиональный живописец и график, работавший по заказам Министерства связи СССР. Он автор множества открыток на самые разные сюжеты: Новый год, 1 Мая, запуск первого спутника, День Советской армии, начало учебного года, годовщина Октябрьской революции. Люди старшего поколения, даже никогда не слышавшие его фамилию, непременно узнают работы Гундобина по легко узнаваемому почерку. Его открытки обладают харизмой, их невозможно спутать с работами коллег-современников (среди которых было немало выдающихся художников). Зайдите в антикварный салон, лавку букиниста, на сайт коллекционеров «советского ретро» – непременно на видном месте найдете гундобинские открытки. Это и ценные произведения полиграфического искусства, и яркое воплощение духа времени.
Жанр новогодней открытки проделал в России ХХ века непростой путь. Почтовые карточки дореволюционной поры во многом копировали зарубежную (прежде всего немецкую) рождественскую открытку. В первые десятилетия советской власти Новый год считался «мещанским» праздником, поэтому открытки на эту тему почти не выпускались. На немногочисленных новогодних открытках первых послевоенных лет изображались идеологические символы или портрет Сталина. 1953 год принес не только политическую, но и художественную оттепель. В советских магазинах и киосках в изобилии появились новогодние открытки. Работы Евгения Гундобина – уже опытного к тому времени мастера – сразу завоевали популярность.
Он не совершил никакой революции в этом жанре. Просто воскресил «хорошо забытое старое» (дореволюционные русские открытки хранились едва ли не в каждой семье), добавил новую советскую тематику и помножил все это на незаурядный талант. Отверг слащавость и сентиментальность старых открыток «русско-немецкого» происхождения, сделав своих персонажей крепкими, здоровыми, жизнерадостными, миловидными и даже по-хорошему упитанными. Ведь открытки предназначены для поздравления с праздником, то есть для передачи хорошего настроения! Художнику был не по душе и суровый аскетичный стиль графики 1920–1930-х годов. Гундобин внес в жанр открытки доброту и душевность, напомнил о гуманистических традициях русской живописи ХIХ века.
Его новогодние открытки чем-то напоминают кадры из советских фильмов 1950-х годов. А некоторые работы по композиции и манере исполнения схожи с картинами «крепких реалистов» той поры. На его почтовых карточках мы видим только мир детства, здесь почти нет примет взрослой жизни. Гундобин реабилитировал волшебную сказку, вернул советским детям веру в чудеса, которая до этого тщательно вытравлялась из новогоднего обихода.
В открытках Гундобина «большой стиль» достиг своего наивысшего развития. Интересно сопоставить его открытки середины и конца 1950-х годов с доминирующей в ту пору эстетикой советской архитектуры. Это уже не избыточный сталинский стиль с барочными «украшательствами» и обилием идеологической символики, а спокойный, гармоничный «внеисторичный» классицизм. Неслучайно на новогодних открытках того времени появляются праздничные балы (как и в фильме «Карнавальная ночь»), памятник Пушкину (незадолго до того передвинутый), реконструированное здание Моссовета (вместе с новым памятником Юрию Долгорукому), шампанское (как примета стабильной обеспеченной жизни). Виды Кремля на открытках Гундобина напоминают и о том, что в 1954 году детские новогодние представления стали проводиться в Большом Кремлевском дворце, впервые за многие годы открытом для публики.
Он сформировал советскую эстетику новогодней сказки, имеющей общие черты с традиционной русской сказкой. Но в то же время его сказка – с элементами современной жизни. Столь распространенные на дореволюционных открытках мотивы религии и магии остались в прошлом. Советские люди – атеисты и материалисты – не верили в потусторонний мир, не ждали подарков «с неба», а создавали все своими руками. Поэтому Дед Мороз на открытках Гундобина предстает не только в человеческом облике, но и в виде куклы, которую держит в руках школьник. Добрый бородатый старик на открытках той поры не просто творит чудеса, а поощряет детвору подарками за хорошую учебу и примерное поведение. Это уже потом, в 1960–1970-х, открыточный Дед Мороз стал активно участвовать в общественной и производственной жизни: «освоил профессии» железнодорожника на БАМе, космонавта, металлурга, почтальона.
Евгений Гундобин ярко проявил себя не только в новогодней теме. Большую художественную ценность имеют его открытки, посвященные Первомаю и Международному женскому дню, марки в честь советской антарктической экспедиции и запуска первого искусственного спутника Земли. О создании марки 1957 года со спутником один журналист писал: «Любая марка – это поиск... Художник рассказывал, как взволновала его новизна и необычность задачи, какие трудности неожиданно встретились. Первому из художников дать графический образ сенсационного научного свершения – задача не из легких. Не сразу решишь: предпочесть ли академическое решение и дать статичный рисунок или пойти по линии обобщения, используя возможности прикладной графики». После размышлений Гундобин воспользовался опубликованными в газете «Правда» научными материалами о спутнике – и создал шедевр, за которым поныне охотятся филателисты многих стран.
Открытки Евгения Гундобина – это особый мир, обаятельный и человечный. Сегодня он может показаться чуть наивным, идеализированным, но в этом и состоит красота настоящей новогодней сказки. Жаль, что об этом замечательном мастере до сих пор не написано исследований и биографий, не выпущены альбомы с его работами.
