Жизнь и приключения архитектора Джакомо Кваренги в России
ИМПЕРАТРИЦА КАК СОАВТОР
Джакомо Кваренги родился в 1744 году недалеко от итальянского города Бергамо и был представителем старинного и знатного рода, ведущего свою историю с XII века. Семейное состояние позволило ему в молодости выбирать себе занятие по душе, много учиться и путешествовать. Овладев профессией архитектора, Кваренги быстро снискал себе известность проектами в Монако, Вене и в Риме. Так что в 1779 году 35-летнего зодчего пригласили в качестве придворного архитектора для императрицы Екатерины II. Дав согласие на переезд, Джакомо Кваренги заключил трехлетний контракт, однако в итоге проработал в России до конца жизни, без малого четыре десятка лет.
Его первой работой в Москве была перестройка так называемого Екатерининского дворца в Лефортово, который не дошел до нашего времени. Сама императрица принимала активное участие в творческом процессе. «Ее величество иногда берет на себя труд набрасывать мне свои замыслы и собственноручные эскизы и желает при этом, чтобы я имел полную свободу и возможность привлекать к работе всех тех художников, которые мне нужны как исполнители», – писал архитектор в Италию. В Москве Кваренги также реконструировал Красную площадь, в 1786 году возведя на ней не сохранившиеся ныне новые торговые ряды. А еще –
спроектировал Гостиный Двор на Ильинке (1790–1805), участвовал в создании дворца-театра графа Шереметева в Останкино и внес существенные изменения в облик здания Странноприимного дома, а ныне – НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского на Сухаревской площади (1803). В частности, своей знаменитой полукруглой колоннадой здание института обязано именно Кваренги.
АРХИТЕКТОР МАЛЬТИЙСКОГО ОРДЕНА
Но главные творения зодчего были возведены в Санкт-Петербурге. Он успешно работал в тогдашней столице империи при трех ее правителях: Екатерине II, Павле I (который посвятил итальянца в кавалеры Мальтийского ордена и сделал орденским архитектором) и Александре I. Собственно говоря, именно Джакомо Кваренги во многом определил облик Петербурга.
На берегах Невы появились здания Академии наук, Ассигнационного банка, колокольни Владимирского собора, Эрмитажного театра, в котором, кстати, ему оборудовали квартиру, где он и жил до конца своих дней. В последние годы XVIII века зодчий работал над особняком купца Гротена на Марсовом поле, занимался перестройкой дворца князя Юсупова на Фонтанке, строительством Круглого рынка. К его работам также относятся дом Фитингофа на Адмиралтейском проспекте, Александровский дворец в Царском Селе, здание Мариинской больницы, перестройка дворца Безбородко близ Почтамта.
ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
Когда в 1812 году началась подготовка к походу Наполеона на Россию, итальянский король приказал всем итальянцам вернуться в Италию. Кваренги отказался и за это был заочно приговорен к смертной казни и конфискации всего имущества. Впрочем, его новой родиной в полной мере стала Россия. В 1814 году он получил потомственное российское дворянство и орден св. Владимира 1-й степени. Победное возвращение русской армии в Санкт-Петербург в 1814 году пожилой архитектор отметил строительством триумфальных Нарвских ворот. Он также начал проектировать и новый храм в память 1812 года в Москве, но не успел завершить эту работу. Умер Джакомо Кваренги 18 февраля (2 марта) 1817 года. Он был похоронен на Волковском лютеранском кладбище в Петербурге, однако затем на долгое время точное место его могилы было утрачено. Но в 1967 году, когда отмечалось 150-летие со дня смерти Кваренги, ленинградские историки нашли захоронение великого архитектора.
В результате специальных архивных исследований и археологических раскопок останки Кваренги были обнаружены и перенесены в музейный некрополь XVIII века Александро-Невской лавры.
УПОРЯДОЧИВАНИЕ ХАОСА
Историки архитектуры отмечают, что, впервые оказавшись в Петербурге, Кваренги столкнулся со сложной задачей. Дело том, что столица империи на тот момент выглядела достаточно эклектично: строгая петровская планировка сочеталась с хаотичной застройкой более позднего времени. А за пышными фасадами построенных на французский и итальянский манер дворцов царил настоящий хаос.
Кваренги, еще когда работал в Италии, критиковал пережитки барочной пышности. Он был поклонником архитектора Андреа Палладио (1580–1580), который заложил основы европейского классицизма, опирающегося на переосмысление античных традиций. Но свои проекты, выдержанные в духе строго симметричной палладианской композиции, Кваренги мастерски вписывал в сложившуюся до него барочно-живописную среду Петербурга. Эта способность и готовность в случае необходимости совмещать два композиционных принципа, симметричный и асимметричный, позволила Кваренги создать собственный вариант неоклассической архитектуры, ставшей визитной карточкой петербургского стиля. Его отличительные особенности – зрительная цельность и замкнутость композиции; выделение центрального портика; простота, лаконичность и ясность пропорций.
Кваренги активно использовал в своих проектах портик с треугольным фронтоном в центре главного фасада, а также подъем колоннады на высокий цоколь или арочный бельэтаж. Другой излюбленный его прием – открытые протяженные колоннады. Влияние античной традиции в его творчестве чрезвычайно велико: к примеру, проект здания Эрмитажного театра он выполнил под впечатлением от античного театра в Помпеях.
Добавим, что важная часть наследия Кваренги, который был выдающимся рисовальщиком, – это его графика. Он работал пером и кистью, акварелью и тушью. Много рисовал с натуры: памятники древнерусской архитектуры, произведения своих коллег, их портреты и шаржи. Кстати, сам Кваренги при жизни тоже часто становился объектом для многочисленных шаржей и карикатур –
в первую очередь благодаря своей колоритной внешности. Ее в своих воспоминаниях подметил Филипп Вигель, один из самых известных мемуаристов пушкинской эпохи: «Старик Гваренги часто ходил пешком, и всяк знал его, ибо он был замечателен по огромной синеватой луковице, которую природа вместо носа приклеила к его лицу».
