Какое определение можно дать современному стилю столицы
Марк, давайте начнем с конструктивизма. Часто говорят, что этот стиль считается единственным вкладом России в развитие мировой архитектуры и что все последующее, что возникало в Европе, имеет в своих корнях именно конструктивизм. Вы с этим согласны?
– В целом да. Только конструктивизм – это не стиль, а направление, причем самое успешное в рамках авангардной архитектуры в целом. Идея его заключалась в том, что архитектура должна соответствовать тому уровню технического прогресса, которого достигло человечество. Сталь, стекло, бетон, железобетон – все это производилось уже в конце XIX века промышленным способом. Второй аспект – социальный. В города приезжали люди из сельской местности, они селились на чердаках и в подвалах. Условий для проживания не было никаких. Следствием стал и транспортный коллапс. То, что город должен стать другим, понимали многие. Именно поэтому идеи города будущего, города-сада обсуждались архитекторами разных стран, предлагая свои способы решения. В России катализатором процесса послужила Октябрьская революция, провозгласившая рождение нового человека. Новый человек не мог жить в городах старого типа, нужна была новая среда для жизни.
А по поводу вклада вы согласны?
– Мало какие нации могут похвастаться своим вкладом в мировую архитектуру. И наверное, да, конструктивизм со стороны России можно считать таким вкладом. В городах России он наиболее широко представлен в Москве, Петербурге, Иваново, Екатеринбурге, Новосибирске и Хабаровске.
Пятиэтажки, именуемые в народе хрущевками, можно считать последователями этого направления?
– Пятиэтажки стали строить в послевоенные годы индустриальным способом. У конструктивистов, которые жили и творили в 1920–1930-е годы, таких возможностей не было. Эти дома были элементами микрорайонов, у конструктивистов был другой подход. Они мыслили кварталами. Идея микрорайонов рождается позже у Корбюзье, и от него ею заражаются многие города Европы и мира. Отличалось жилье конструктивистов и своими параметрами: высота потолков в их домах составляла примерно 3 метра, в пятиэтажках, как мы знаем, она не превышала 2,3–2,5 метра.
Советский брутализм, который граждане, как правило, не любят и считают упрощением, откликом на задачу властей строить просто и экономично, тоже не относится к конструктивистской школе?
– После войны страны по-разному решали проблему обеспечения новых жилых районов социальной инфраструктурой. В крупных городах СССР появились микрорайоны, и их надо было обеспечивать объектами культуры, спорта. Если этого не делать, то повсеместно (как во многих городах Запада) возникали бы гетто, где люди были полностью отрезаны от социальных благ. В СССР вопрос решили за счет строительства крупных, демократичных по стоимости сооружений – домов культуры, кинотеатров с огромными зрительскими залами, домов торговли (вспомним, универмаг «Московский») и пр. Их отделка была минимальной, широко применялся так называемый сухой бетон – перекрытия не красили и не облицовывали вообще.
Москву часто называют лоскутным одеялом стилей. На ваш взгляд, что из стилей в столице по сравнению с другими городами представлено наиболее интересно?
– Перефразирую ваш вопрос – какую архитектуру надо смотреть в Москве? На мой взгляд, это модерн, конструктивизм (все-таки Мельников нигде, кроме как в Москве и в Подмосковье, не строил), современная архитектура. Что касается классицизма, то я бы посоветовал объекты Казакова. В других городах существуют свои «магниты». Например, образцы постмодернизма советского периода 90-х годов более широко представлены в Нижнем Новгороде. Классицизм Николая Львова можно увидеть в Тверской области, в Торжке и Старице. При возрастающем интересе к этой теме могу заметить, что, для регионов это становится своего рода вызовом: приезжающим нужно не только предоставить условия размещения, но еще и выпустить специальные издания на эту тему.
Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов написал недавно в своем блоге: современную московскую архитектуру можно обозначить термином эмо-тех, исходя из того, что, отображая высокие технические возможности современного строительства, она не лишена эмоциональной окрашенности. Вы с этим согласны?
– Мне это напоминает известную теорию Николая Ладовского. Он и его приверженцы считали, что архитектура должна быть утилитарной, но при этом еще и эмоционально воздействующей на человека. Из чего исходил Ладовский? Из того, что у человека есть рецепторы – зрение, обоняние, слух. Зная, как человек воспринимает окружающий мир, можно проектировать здания. Но эмоциональность Ладовского – она не та, которую обычно подразумевают под этим словом. Это не яркость, броскость, эффектность. Это то, на чем взгляд человека должен отдыхать. Я работаю неподалеку от нового корпуса Третьяковки. На мой взгляд, это архитектура 15-летней давности. Сравним это с новыми корпусами Бауманки. Они эффектные, но не кричащие, не вульгарные.
