«Мой город из песка»
Сергей Февралёв – один из самых востребованных художников-постановщиков в кино. Он работает с такими знаменитыми режиссерами, как Никита Михалков, Карен Шахназаров, Павел Лунгин, Александр Прошкин, Николай Лебедев. И все, что мы видим в кадре, придумано и построено им.
Сергей, кто решает, какой будет декорация в кадре, вы или режиссер?
– Часто бывает так, что режиссер не имеет своего видения и соглашается с тем, что ты предлагаешь, иногда решение принимается обоюдно, а случается, что у режиссера уже есть свое видение декораций, но, честно говоря, его всегда можно переубедить. Потому что у художника свой жизненный опыт, свои потрясения и воспоминания, и возможно, что предложения художника увлекут и переубедят режиссера.
Вы художник-постановщик не только в кино, вы поставили более 30 пьес в театре. Где работать интереснее? Мне кажется, на сцене театра не особенно разгуляешься, а в кино возможностей больше. Вы же еще и натуру выбираете для съемок?
– Напротив, в кино возможностей меньше. Это все-таки очень узкое направление, кино совсем не терпит условностей, особенно яркой авангардной условности. По крайней мере, пока у нас в России мало кому это удается. Театр же с легкостью играет в нереалистичное пространство. В театре и на голой сцене можно создать нечто невероятное. Например, недавно я делал спектакль «Дикие лебеди» по Стругацким в Музее истории ГУЛАГа – сцена маленькая, метров 6 на 4, а по замыслу режиссеров Ольги Шайдуллиной и Антона Калипанова, действие переносится из 1970-х годов в современный мир, где привычная техника – компьютеры и планшеты – является продолжением не только человеческого тела, но и разума. Я «накрутил» различных сценических приемов с телефонами и с планшетами, которые в руках актеров становятся марионетками, и технику, встроенную в их костюмы, в декорации. По большому счету это была авантюра, но режиссеры готовы были на это пойти. А кинорежиссеры стремятся чаще все-таки к быту, к бытовой правде. Но бывают исключения. Когда мы работали с Кареном Шахназаровым на «Анне Карениной», у него уже было поэтическое восприятие реальности, ему хотелось поэтического изображения, а не бытовой правды. Мне удалось то же самое сделать с Александром Прошкиным в фильме «Орда» и с Павлом Лунгиным в фильме «Братство». Эти режиссеры мне были интересны.
Уточните, что значит – поэтическое восприятие?
– Ну это же просто. Одно дело – обозначение места действия или какой-нибудь красивый интерьер и другое дело, когда интерьер сам становится персонажем или антагонистом персонажа. Работая над фильмом «Орда», мы придумали, что Сарай-Бату – это «город из песка, который смоет волна времени». Мы строили практически из песка огромную декорацию. Клеили на нее песчаную основу, и это выглядело так, что вот сейчас накатит волна и декорация рухнет. Мы как бы рассказывали о будущем этого города. И это создавало некую странную ауру у людей, которые в этом песчаном городе живут, и получалась уже совершенно другая реальность. С этим решением был не согласен консультант. Он настаивал на историческом, археологическом изображении этой декорации. А мы делали не историческую, а поэтическую реальность. С Шахназаровым на «Анне Карениной» мы Анне с помощью декораций создавали невыносимо серую жизнь. Мы делали неудобные интерьеры, бал проходил в каком-то зале с черными мраморными колоннами, он больше напоминал зал для торжественных последних проводов, улицы Москвы и Петербурга мы выкрасили во все оттенки гранита, создав ощущение каменного и душного мешка.
Какой материал вы используете чаще всего? Или это тоже зависит от ситуации?
– Да, главное – замысел, а материалы подбираем в зависимости от него, но технологическая особенность кинодекораций – это то, что мы их делаем не на века, а только на время съемки. Естественно, каркасы декораций делаются из самых дешевых материалов. А вот фактуры практически всегда делаются из натуральных смесей, но за некоторым исключением – позолоту, мрамор мы заменяем росписью, какие-
то интересные поверхности создаем бутафорским способом – пластиком, пенопластом, картоном, папье-маше.
Но вы же их потом своими руками и разбираете. Не жалко?
– Не жалко, мы это делаем не сами – их разбирают строители. Сначала, когда я только пришел в профессию, было жалко, но потом привык. Некоторые декорации остаются. Ордынская декорация Сарай-Бату в Астраханской области сохранилась и работает сейчас как музей. Декорация к кинокартине «Анна Каренина» – Санкт-Петербург – тоже сохранилась на «Мосфильме» и используется как для съемок, так и в качестве экскурсионного объекта.
Вы сказали, что Москву тоже приходилось строить. Какие именно улицы или объекты?
– На картине «Анна Каренина» мы создали одну большую декорацию, которая совмещала в себе Санкт-Петербург и Москву. Cтроили не конкретные улицы, а некий собирательный образ. Для этой работы мы также делали интерьеры московских квартир. Для картины «Орда» мы построили Москву XIV века с площадью вокруг Успенского собора. И воссоздали интерьер второго Успенского собора времен митрополита Алексия.
Вам приходится и исторический материал изучать, чтобы не отступить от исторической правды?
– Любое кино – это концентрированная реальность. Несмотря на условности, мы, конечно, опираемся на исторические исследования, материальный мир эпохи, активно обращаемся к консультантам, специалистам. Есть такие элементы декорации, в подборе или изготовлении которых нам просто нельзя ошибиться. Например, работая над фильмом «Братство» о выводе
войск из Афганистана, мы строили рынок Чирикаре. Для этого изготовили большое количество рыночных вывесок на дари и пушту, но, как оказалось, в России есть только один специалист по этим языкам. На «Анне Карениной» мы строили китайскую деревню для сцен о Русско-японской войне, там должно было быть много обереговых и не только надписей на китайском языке. Но в Китае была языковая реформа, а письменность 1904 года очень сильно отличается от современной. Казалось бы, мелочь, но мы с трудом нашли человека, который смог нас проконсультировать по надписям. А консультации по предметному миру, архитектуре, быту! Порой приходится искать консультанта, чтобы задать ему всего один вопрос, потому что в науке все специалисты в основном узкопрофильные.
Получается, что вы в одном лице и историк, и художник, и архитектор?
– Мне приходится знать многое, но глубокого знания по всем вопросам получить невозможно, поэтому основная моя задача – собрать профессиональную команду и правильно построить ее работу. Я придумываю декорации на уровне эскиза, а команда разрабатывает ее детально. Мне остается только отслеживать, чтобы все сделанное не противоречило придуманному мной образу. У меня уже сложилась своя команда, которая периодически пополняется. Эскизы, макеты, чертежи, разработка фактур, смета – вот неполный перечень работ, которыми приходится заниматься при создании декораций для кино.
А дома вы тоже все своими руками делаете?
– Наша задача – организовать, поэтому зовем помощников. Шучу, конечно, все могу – и прибить, покрасить и подмазать, а поскольку я работал в театре, даже в кукольном, то своими руками делаю из дерева кукол. Жена у меня тоже художник-постановщик. Она делала такие картины, как «Рай», «Мешок без дна», «Белый тигр», по-
этому даже на день рождения она просит меня подарить ей шуруповерт!
Вы видите, как сейчас меняется Москва, а трудно ли сегодня в столице снять историческое кино?
– Это огромная проблема. В Москве осталось очень мало уголков, сохранивших историческую аутентичность. То, что город сейчас убирает электропровода под землю, это огромный подарок для кино. Но для исторического кино этого мало. Мне кажется, для любого исторического города, включая и Москву, нужно несколько правил, возможно, даже законов. Например, запрет на белые пластиковые окна. Исторически цвет оконных рам либо кремовый, либо коричневый, либо цвет темного дерева. Необходим запрет на установку кондиционеров на исторические фасады в исторические дворы. Вынесение зон для установки кондиционеров на чердаки. И нужен закон по магазинным и рекламным вывескам.
А что надо сделать с вывесками?
– В исторической части города однозначно должен действовать какой-то закон по вывескам. Хотя бы утверждение на уровне города или что-то еще. Реклама на исторических улицах должна как минимум не мешать. Для этого, возможно, она должна быть стилизованной под эпоху. За рубежом в исторической части города, например, я очень часто видел вывески, либо стилизованные под старину, либо весь рекламный объем помещали в раму витрины, чтобы она не скрывала пропорции и компоновку исторического здания. А если говорить по максимуму, для съемок кино на улицах Москвы мешает огромное количество современных элементов. Из перечисленных – евроокна, кондиционеры, вывески и реклама. Из не перечисленных – спутниковые и телевизионные антенны, металлические входные двери, водосточные трубы из нержавейки, металлические крыши ярких современных цветов, дорожные знаки и разметка на проезжей части, современное освещение улиц и многое другое. Иногда, чтобы снять небольшую сцену, нам приходится потратить огромные силы, чтобы декорировать или заменить все эти элементы.
