В этом году исполняется пять лет с момента открытия Ржевского мемориала советскому солдату
Андрей, расскажите, пожалуйста, как вы решили принять участие в конкурсе, кем он был объявлен и как была одержана победа?
– Открытый международный конкурс был объявлен Военно-историческим обществом. Организаторами был создан специальный сайт мероприятия. Эта и многие другие детали, а также то, как была поставлена задача, – увековечить память воинам Ржевских сражений – говорило о том, что конкурс будет серьезный. Участников было несколько десятков. Наверное, мы не отважились бы рискнуть и попробовать свои силы в нем, если бы знали, какие мэтры составят нам конкуренцию – Ковальчук, Рукавишников, Щербаков. И тем не менее на первом этапе мы представили работу, которую предлагали для Музея Победы. По сюжету это была фигура бойца, поднимающего знамя.
Первый тур не выявил победителей. Жюри написало в своей рецензии, что ни один из проектов не подходит и не соответствует предложенной теме. Все проекты, как и наш, были достаточно пафосные. Главная рекомендация для участия во втором туре выглядела так – добавить души… Честно говоря, решив продолжить свое участие, мы испытывали двойственные чувства. С одной стороны, было интересно, мы видели, что и конкурс крупный, и идея стоящая. С другой, понимая уровень конкуренции, не очень верили в удачу. Это и натолкнуло нас на мысль о том, что мы ничего не теряем, и решили, как говорится, «трэшануть», сделать то, что было бы интересно самим.
Мы поняли, что предлагать какие-то традиционные стелы и то, что соответствует известным подходам, не подойдет. Почитали про Ржевскую битву, поняли, что она, конечно, не относится к числу тех триумфальных сражений, какой была, скажем, Сталинградская битва. Это вообще не «про победу», это была трагедия. Сам пример города Ржева объясняет многое: до войны там было 500 домов, после битвы осталось три-четыре. Город в ходе страшных боев был полностью стерт с лица земли.
Относясь к поколению 80-х, расспросить об этом очевидцев мы уже не могли. Решили взять за образную основу стихотворение Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом». Повествование в нем идет от лица убитого солдата. Идею растворения в воздухе сначала пытались выразить за счет лохмотьев его шинели – ничего не получилось. А потом родилась идея использовать символическое изображение журавлей.
Как это восприняли?
– Знаю, что итоговое решение жюри было единодушным – наш проект утвердили. Мы даже слышали, что это был чуть ли ни единственный случай, когда голосование по проекту было 100-процентным в пользу одной работы.
В церемонии открытия приняли участие президент РФ Владимир Путин и глава Республики Беларусь Александр Лукашенко. Во время открытия они выразили как-то свое, не официальное, а человеческое впечатление от вашей работы?
– Они хвалили и говорили, что памятник необычный. По их реакциям я видел, что им наш монумент нравится.
На днях в социальных сетях кто-то выложил четыре фото мемориала. Люди зафиксировали интересный момент: фигура солдата, подсвеченная прожекторами, отражается на плотном облаке, практически в два раза увеличиваясь в размерах.
– Мне уже присылали нечто подобное. В этом месте почему-то часто происходят такие оптические явления.
Памятнику в этом году исполняется пять лет. За этот период вы почувствовали, что стали классиком, академической фигурой в монументальном искусстве и пр.?
– Вы имеете в виду, разделило ли мою жизнь открытие монумента на до и после? Нет, жизнь и работа идут так же, как и до этого. Хочу подчеркнуть роль в этом проекте моего соавтора Константина Фомина. Принято как-то недооценивать вклад архитекторов в подобные проекты. Мы все придумали вместе, кроме того, архитектор продумывает всю композицию мемориала в целом – размещение объектов, их размер, как будут выглядеть подходы к нему и входные группы, стены окопа, выполненные из стали, а также деревья, светильники. Задумывалось так, что со временем большие деревья будут окружать фигуру солдата. На участке высадили краснолистные клены, рябину, которая считается армейским деревом.
В отношении вашей работы даже непосвященному понятна сложность технического воплощения задачи. Тяжелая и массивная фигура солдата установлена на стальные оси, которые и делают фигуру невесомой.
– Мы же не планировали победить, поэтому и не зацикливались на реалистичности способов воплощения нашей идеи. Но когда после завершения конкурса Военно-историческое общество собрало совещание и инженерам показали наш макет, они, конечно, схватились за головы. Но в итоге все получилось.
Создание монумента – это длительный с точки зрения производства процесс. Какой этап вам кажется наиболее сложным?
– Каждый этап имеет свои особенности. Но, наверное, выработка идеи, поиск образа – это наиболее мучительные процессы.
Андрей, известно, что в вы родились в Казахстане, выросли в Белгородской области. Лепить начали в четыре года. Потом была художественная школа. Как вы учились и пробивали себе дорогу в Москве?
– Приехав в Москву после окончания школы, я подал заявления во все профильные вузы столицы, и конечно,
в Строгановку. Но когда переступил порог Академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова, понял, что хочу учиться только здесь. И ни разу не пожалел об этом. Академия произвела на меня какое-то невероятное впечатление. Войдя в здание, я увидел огромную икону с изображением Спасителя. Она очень древняя – Его очертания лишь угадывались. На человека из провинциального города это произвело огромное впечатление. А потом в коридорах я увидел картины на патриотические темы.
Многие, кто пришел учиться в академию, уже окончили художественные училища. Я же отучился всего лишь в школе. Так что на начальном этапе мне пришлось догонять, работать больше. Учился на отделении скульптуры, так что сам Илья Глазунов, будучи художником, у нас не преподавал. Но я постоянно посещал конференции с его участием, где он говорил о предназначении художника, рассказывал о своем творческом пути. Это очень вдохновляло и придавало сил. И когда у меня происходит какой-то творческий кризис, я читаю его книгу «Россия распятая», она мне очень помогает.
Хочу подчеркнуть: обучение у него было абсолютно бесплатным. Абитуриенты были из самых разных регионов России. Академия обеспечивала нас всем необходимым для учебы, даже очень дешевым по стоимости проживания общежитием. Как говорится, только учись. Хотя и спрашивали с нас строго.
Чем вы занимаетесь сейчас?
– Есть несколько проектов в разработке. Например, памятник жертвам обстрелов в Белгороде. А в прошлом году в городе Ноябрьске в Ямало-Ненецком автономном округе в сквере «Опаленная юность» открылся памятник «Земля предков». Ранее в этом сквере, название которого мне сразу очень понравилось, находились небольшие памятники жертвам локальных конфликтов. Нужен был ключевой монумент, который бы все это объединил. Я предложил образ солдата, фигура которого словно вырастает из земли, а на ней – артефакты захватчиков, которые приходили на нашу землю в разные эпохи: монгольский и тевтонский шлемы, головные уборы польских летучих гусаров, французский мушкет войны 1812 года, немецкие каски и оружие, современные квадрокоптеры и американская винтовка.
