«Если я видел на объекте простаивающую технику, снимал руководителей с должности»

25 августа первый заместитель руководителя департамента строительства Москвы Петр Николаевич Аксёнов отметил 70-летний юбилей. Приехав более полувека назад в Москву из Липецкой области, он прошел путь от каменщика на стройке до первого заместителя мэра Москвы, руководителя Комплекса городского хозяйства. Сегодня в профессиональной среде он продолжает оставаться одним из наиболее авторитетных специалистов. Неслучайно именно ему доверено курировать программы строительства дорог и метрополитена – одни из самых масштабных за всю историю российской столицы. Накануне юбилея журналисты «Московской перспективы» встретились с Петром Николаевичем и расспросили его о жизненном и профессиональном пути, секретах профессии, а также о нынешних проектах.

 Вся ваша трудовая биография так или иначе связана со строительством. А правда, что в школе вы увлекались химией и мечтали связать с этой наукой свое будущее? 

– Химией и математикой в школе я увлекался невероятно. Еще одним серьезным увлечением была литература. Но все же химия в планах на будущее была на первом месте. После школы ребята бежали домой, а я шел в кабинет химии, где преподаватель, не считаясь с личным временем, занималась с нами дополнительно – мы ставили опыты, решали различные задачи. Она внушала нам, что за химией как наукой – будущее, и оказалась абсолютно права. В любой отрасли промышленности серьезное место отводится химической составляющей.

По окончании десятилетки из родного городка в Липецкой области я поехал за полторы тысячи километров поступать в Ленинградский химико-технологический институт, хотя получить аналогичную профессию можно было во многих вузах, в том числе и в Липецке. Но я выбрал именно Ленинград, поскольку считалось, что там лучшая подготовка. К сожалению, сдав вступительные экзамены на четыре и пять, не прошел по конкурсу.

 Досадно, когда чувствуешь, что можешь реализовать задуманное, а обстоятельства не позволяют этого сделать... Не поступив в вуз, какое вы приняли решение?


– Вернулся домой и пошел с набранными вступительными баллами в Лебедянский политехнический техникум. Набор на первый курс на тот момент уже закончился, но когда директор увидел мои оценки, сразу сказал, что берет. «Правда, зачислить студентом не могу – будешь пока кандидатом, без стипендии, – сказал он. – Но как только появятся места за счет отчисленных учеников, мы тебя сразу примем».

Советская система образования была достаточно жесткой и требовала дисциплины в учебе. Некоторые из поступивших не выдержали учебной нагрузки, поэтому уже через полтора месяца я был полноценным студентом со стипендией. Учился я на отлично. Живя в сельской местности, отец приучал нас не только к умственному, но и к физическому труду – и кирпичную кладку выполнять, и штукатурить, и малярить, и полы настилать, и плитку класть. Он считал, что в ребенке с детства должны формироваться задатки самостоятельного человека, личности. Отец прошел всю Великую Отечественную рядовым – дошагал от своего родного города Ельца – через Москву – до Вены, имел серьезные ранения.

Когда я учился в техникуме, отец тяжело заболел, потребовалось серьезное лечение. Поэтому я старался не брать у мамы денег на расходы. А чтобы хоть как-то подзаработать, приходилось и вагоны разгружать, и подрабатывать грузчиком в магазинах, на макаронной фабрике, на молочном заводе и даже на сталелитейном предприятии. Словом, там, где требовались рабочие руки. Особенно много было осенней подработки в совхозе-миллионере «Агроном» – огромном сельхозхозяйстве, где выращивались все сорта фруктов и овощей, произрастающих в средней полосе.

В хрущевские времена масло и крупа были по талонам, но нам, студентам, такие талоны полагались. Я их не отоваривал – отдавал в семью. Поэтому, как и большинство ребят из техникумовского общежития, недоедал. Не расслабляться и не ныть мне помогала спортивная подготовка. Я занимался боксом, борьбой, легкой атлетикой и даже тягал штангу.

Техникум я окончил с красным дипломом в 1964 году, и когда вернулся домой, меня, исхудавшего от недоедания, увидел брат. Он, как и я, имел среднетехническое образование – правда, по специальности был шахтером. Отслужив срочную в подмосковном Солнечногорске, брат остался работать на стройках столицы. Он и уговорил маму отпустить меня в Москву, где также строителями трудились мои сестры с мужьями.


 В каком году начинается строительный этап вашей биографии?


– В Москве я оказался в январе 1965 года. Брат устроил меня к себе в СУ-76 треста «Мосстрой-16» компании «Моспромстрой».


 На какую работу вас взяли?


– До армии мне довелось поработать каменщиком и бетонщиком на строительстве нового здания института «Гидропроект», на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе, и Останкинской телебашни. В Останкине мы заливали косые монолитные фундаменты будущей постройки. На строительстве «Гидропроекта» клали кирпич, выполняли бетонные работы. Причем на всех этажах высотного здания бетонирование осуществлялось вручную – бетон возили на тачках, сами же и изготавливали его в бетономешалках.

Я по-хорошему завидую нынешним строителям – практически все работы на стройках теперь механизированы. Сегодня сам бог велел работать быстро, качественно и организованно. Будучи уже управляющим трестом, если я видел на объекте простаивающие краны, экскаваторы и прочую технику, снимал нерадивых руководителей с должности.

У меня в тресте было собственное «натуральное хозяйство»: трактор «Беларусь», кран «Калининец», трехтонный кран «ЛАЗ-690», компрессоры. Однако все это я держал подпольно. Поскольку была четкая специализация – технику нужно было заказывать в управлении механизации. При этом смена ее эксплуатации обходилась очень дорого. Оплата труда квалифицированных рабочих – каменщиков, плотников, паркетчиков, бетонщиков – была высокой. Расценки на тот или иной вид работ указывались в каталоге ЕРЕР (Единые районные единичные расценки), где было четко расписано, сколько денег уйдет на зарплату, сколько – на материалы, сколько – на механизмы. Так, сменная выработка крана приравнивалась к сменной выработке 5–7 бетонщиков. Чтобы заплатить за его эксплуатацию, требовалось обеспечить выработку уже не 5–7, а 10–14 бетонщиков. Поэтому для получения положительного эффекта в работе техники необходимо эксплуатировать ее по максимуму.

Меня выводит из себя нерациональное использование дорогостоящих механизмов и различных приспособлений, помогающих строить быстро. Взять хотя бы современную опалубку. Смотришь, рабочий установил металлические стойки и балки, на них закрепил специальную многослойную фанеру, обозначив форму будущей конструкции, и через два часа уже заливает привезенный машиной бетон. А раньше, чтобы сделать опалубку, плотники пилили и устанавливали деревянные стойки, строгали и сбивали доски, плотно подгоняя их друг к другу. Пять-шесть плотников на участке, бывало, трудятся смену и не успевают завершить работу.

 
Какие перспективы вы наметили для себя, оказавшись в Москве?


– Работать и обязательно учиться. В Москве я подал документы в МИСИ на факультет «Промышленное и гражданское строительство». Однако в июле меня вызвали в Краснопресненский военкомат, поскольку жил я на улице Расплетина в общежитии «Главмосстроя». Призыв был негласный, так как в те годы в армию забирали лишь осенью. Но в военкомате отобрали ребят со среднетехническим образованием и студентов, отчисленных со старших курсов технических вузов, чтобы призвать в армию досрочно – без приказа. Как ни просил я тогда призывную комиссию позволить мне сдать вступительные экзамены в вуз, а уж потом забирать на службу, мне отказали под предлогом, что прежде необходимо отдать долг Родине. Нас, 300 ребят, проживающих в Москве, собрали в доме культуры «Кунцево». 70 человек из списка, среди которых оказался и я, направили на двухмесячные курсы молодого бойца, чтобы затем послать в Венгрию. Но в итоге всех оставили служить на Украине, распределив в различные военные округа. Я попал в штаб Прикарпатского военного округа во Львове. Службу проходил в подразделении, которое называлось «засекречивающая аппаратура связи (ЗАС)», в отделе, который занимался шифровкой.

 
После службы в армии вы не пошли на рабфак, хотя имели на это полное право, а, решив совмещать работу и учебу, пришли в Москворецкий ремстройтрест. Почему?


– В 1968-м после службы в армии я вернулся на работу в прежнее строительное управление, поскольку нужно было обеспечивать себя. Однако там уже работали другие люди, сменилось руководство. Свояки – мужья сестер – сагитировали меня перейти к ним в Москворецкий ремонтно-строительный трест УКБС (Управление капитально-бытового строительства) Главмосстроя.

Пока поселялся в общежитии, прописывался, успел подать документы в техникум, поскольку считал, что вуз не потяну, так как за три года многое подзабыл. Зато экзамены в Московский индустриально-педагогический техникум № 2 сдал сразу на третий курс. Через два года и десять месяцев закончил его с красным дипломом. Здесь я получил специальность техника-строителя, мастера производственного обучения. На стройке к тому времени я уже был прорабом, проработав полтора года паркетчиком и чуть больше года мастером. Теперь я имел возможность организационно руководить строительством. И объекты понеслись один за другим: в Чертанове, Теплом Стане, Конькове, Москворечье-Сабурове, Орехово-Борисове...


 В основном стройплощадки располагались на юге и юго-западе города?


– Да, Москворецкий трест специализировался на строительстве объектов в Красногвардейском, Октябрьском, Пролетарском, Москворецком районах – Советского района в то время еще не было. В начале 70-х годов начали активно застраиваться Чертаново и Теплый Стан. В ту пору это были экологически чистые зоны, поскольку нигде в Москве не существовало такого количества природных парков. По сравнению с ними территории бывших деревень Гольяново, Отрадное, Косино, Ухтомское, Перово, Митино имели слабый зеленый пояс.

 
Новые территории активно застраивались панельными домами. Ставка делалась на комплексную застройку – по соседству с жильем появлялись школы и детские сады, поликлиники и магазины, промышленные зоны. На строительстве каких объектов специализировалось ваше подразделение?


– ДСК-1, ДСК-2 и ДСК-3 застраивали территории типовыми жилыми домами, а наш трест – объектами коммунально-бытового назначения. В одном только Чертанове мы выполнили огромные объемы работ – нет такого участка от Балаклавского проспекта до МКАД, который я не изучил и лично не исходил.

Мы строили детские сады, школы, хозблоки для размещения городских служб, гаражи, отделения милиции, пожарные депо, детские и взрослые поликлиники. Возводили дома улучшенной планировки с большими кухнями, изолированными комнатами, используя серии, выпускаемые на линиях компании «Моспромстройматериалы». Это башни И-209, II-68, II-68-02/12К, II-18/12, П-46, П-47.

Конечно, за темпами работ домостроительных комбинатов мы не могли угнаться, да этого от нас и не требовалось. Так, пока мы строили согласно нормативам два дома серии И-209 в Чертанове, ДСК-1 успел там же застроить типовушками серий II-49 и 1-515 два микрорайона – от Днепропетровской до Сумской улицы.

В домах, которые возводил Ремстройтрест, 90 процентов квартир передавали под переселение очередникам района, а 10 процентов оставляли нам, что давало возможность работникам предприятия не стоять в очереди на жилье по 15–20 лет. Это была наша привилегия, которой не располагали даже домостроительные комбинаты. При этом заслуженным рабочим мы выделяли не пять квадратных метров жилой площади на человека, как оговаривалось в типовых нормах, а семь. Поощрять хороших специалистов таким образом нам разрешил профсоюзный комитет.

 
Какова в те годы была профессиональная грамотность рабочих и специалистов среднего звена? Каким был сам подход людей к работе, большинство из которых – чего греха таить – приходило на стройки по лимиту?


– Профессиональная грамотность в те годы была высокой. В постсоветское время мы растеряли большое количество высококлассных специалистов, а замену им не подготовили. Если подобного рода тенденция будет продолжаться еще лет десять, мы вообще можем лишиться собственных квалифицированных кадров в строительстве.

Преимущество нашего треста состояло еще в том, что к нам приходило мало народа по лимиту. Конечно, мы искали кадры в регионах, но основным источником пополнения рабочей силы были специалисты, проработавшие пять и более лет в Главмосстрое, Моспромстрое, Мосинжстрое, как правило, получившие постоянную московскую прописку, но не имевшие своего жилья.

В части привлечения на работу новых кадров все строительные тресты обладали равными условиями. При этом тресты свыше тысячи человек обязательно имели свои ПТУ (профессионально-технические училища).

За нами также было закреплено профтехучилище. Впрочем, воспитать квалифицированную молодежь старались не только мы, а все строительные подразделения города, независимо от того, кем ребята в будущем должны были стать: штукатурами, малярами, плиточниками, каменщиками, электриками, сантехниками. Наше ПТУ имело отделочно-строительный уклон. При этом я знал, что, подписав соглашение с училищами, выпускавшими специалистов-сантехников, монтажников, бетонщиков, мог обмениваться с ними выпускниками. Подобный «бартер» приветствовался, но все действия координировались на уровне главка. Зато руководители подразделений были уверены, что получат грамотных ребят, имеющих хорошее профтех-образование.

При этом все училища и техникумы той поры имели великолепную производственную базу. В свое время, обучаясь в техникуме, я проходил практику в сварочной мастерской, работал с медью и плашками, занимался и электрическими, и сантехническими работами. Нас учили, как нужно устанавливать в квартирах розетки и выключатели, как грамотно подключать провода, и многому другому. Те из ребят, кто хотел учиться, могли стать неплохими рабочими уже в процессе обучения.

 
Так как все-таки обстоит дело с подготовкой рабочих сегодня?


– Сегодня все производственно-технические училища стали лицеями. Попробуйте, найдите лицей, готовящий каменщиков. Даже ПТУ Мосметростроя в перестроечные годы, когда финансирование строительства метрополитена резко сократилось, перешло на подготовку машинистов, стенографистов. Зайдите в интернет и посмотрите, кого бывшие ПТУ готовят сегодня!

Как член тоннельной ассоциации, я общаюсь с представителями Горного института, в прошлом году только один студент защитил диплом как горнопроходчик! Поэтому сейчас основная масса специалистов-строителей прибывает к нам из Белоруссии, Украины, Молдавии, Узбекистана, Таджикистана и других ренспублик бывшего Советского Союза. Сегодня на стройке среди прорабов, начальников участков молодых очень мало. А те, которые приходят, имеют очень слабую подготовку, не знают даже элементарных вещей в сфере планирования, составления графиков, сопровождения строительства.

 
Когда вы стали руководителем треста, какие изменения в работу внесли прежде всего?


– Я разработал систему: каждый специалист, выполнив определенный объем работ, должен был прийти и в специальной книге, которая находилась в производственно-техническом отделе, расписаться. Например, постелил паркет или закончил оштукатуривание помещений, – расписался. Система контроля и управления работой была у меня четко налажена: если ее нет – не будет должного качества и выполненных объемов.

В качестве примера могу сказать только одно – в моем кабинете всегда стояло три знамени: знамя за первое место от райкома партии, знамя за первое или за второе место по главку и переходящее знамя организации, победившей в социалистическом соревновании по РСФСР или по СССР, которые я получал в павильоне «Строительство» на ВДНХ, где подводились итоги работы.

 
Как вы перешли на работу префектом?


– Это было предложение Юрия Михайловича Лужкова.
На тот момент основными строительными площадками в городе были Косино, Митино, Северное и Южное Бутово. Строительный комплекс возводил именно здесь три миллиона квадратных метров жилья и социальных объектов ежегодно. Ну а когда Владимир Ресин возглавил строительный комплекс, застройка девятого микрорайона Митино, районов Косино, Жулебино шла к финишной прямой. Основной строительной площадкой стали Северное и Южное Бутово. Будучи зампредом исполкома, первым зампредом исполкома, председателем исполкома, я много совместно работал с Владимиром Иосифовичем.

С приходом Бориса Ельцина ужесточилась ответственность руководителей исполкомов за прием домов в эксплуатацию. Ресин ввел более жесткую систему приемки, стал слушать руководителей исполнительной власти, считая, что они тоже несут ответственность за качество строительства. До этого было гораздо проще: сверху позвонили, попросили подписать акт, а потом бегаешь за строителями и просишь их достроить или устранить недоделки.

Я в вопросе ответственного подхода к сдаче-приемке объектов был одним из ближайших соратников Владимира Иосифовича. И когда встал вопрос, кто будет возглавлять юго-западную префектуру, по его рекомендации меня пригласили на эту должность.

 
Коллеги по работе и руководство города всегда ценили вас как высококлассного специалиста. Неслучайно в 2003 году мэр назначает вас своим первым заместителем и поручает руководство Комплексом городского хозяйства. В каком состоянии находилось городское хозяйство на тот момент, с какими сложностями вы столкнулись?


– Прекрасно помню этот день – 31 августа 2002 года. Я пришел на совещание к мэру Москвы Юрию Лужкову, посвященное рассмотрению проекта строительства трассы для «Формулы-1» и сопутствующей инфраструктуры на территории ЗИЛа. В конце совещания он попросил меня задержаться и обратился ко мне: «Борис Васильевич (Никольский. – «МП») хочет уйти, и я назначаю тебя первым заместителем мэра и руководителем Комплекса городского хозяйства». Я опешил, сел на стул и сказать ничего не мог. Сразу представил, какой сложнейший фронт работ мне предложили.

Это были тяжелейшие пять с половиной лет. Тогда Комплекс городского хозяйства курировал строительство и эксплуатацию метрополитена, дорог. На это время выпали переход на новые жидкие реагенты взамен соли с песком, большие недоборы с населения по оплате услуг ЖКХ, создание единого расчетного центра, модернизация МОЭКа, но самое главное – это был период невероятно бурного развития Москвы. При этом не хватало мощностей по обеспечению новых районов теплом, электричеством, водой. Особенно сложной была ситуация с электричеством – производственной мощности 26 столичных ТЭЦ не хватало, а электроснабжающие организации не хотели заниматься их модернизацией. Была разработана программа строительства газотурбинных установок. Я специально ездил на различные производства, в том числе зарубежные, знакомился с передовым опытом.

Несмотря на это, ситуация была катастрофической. Ведь без электричества в домах нет не только света, но и воды, перестает работать канализация. Ну и в конце концов 25 июня 2005 года мы получили аварию на Чагинской подстанции, в результате которой треть Москвы, некоторые районы Подмосковья, Тульской, Калужской и Рязанской областей остались без электричества. Несколько десятков тысяч человек оказались заблокированы в остановившихся поездах московского метро, лифтах жилых домов, было нарушено железнодорожное сообщение и парализована работа многих коммерческих и государственных организаций.

В холодном январе 2006 года я также уходил из мэрии поспать на несколько часов, проводил в день по шесть совещаний, несколько раз на дню докладывал средствам массовой информации о ситуации. Мы останавливали работу строек, чтобы помочь РАО ЕЭС обеспечить жителей Москвы электроэнергией. Все это заставило Анатолия Чубайса – на тот момент главу компании – подписать соглашение о модернизации подстанций и строительстве дополнительных блоков на столичных ТЭЦ. Возведение 24 подстанций взял на себя город, 14 – ВТБ и около 40 – МОЭСК. Благодаря этому сегодня есть запас мощностей и город может жить спокойно. А тогда мне каждую ночь звонили по 5–6 раз: то там выбило, то там авария… Сейчас я это вспоминаю и удивляюсь, как удалось все это выдержать?

 
Вас называют инициатором программы сноса пятиэтажек. Так ли это?


– Все верно. Я даже защитил кандидатскую диссертацию на тему «Модернизация жилого фонда на инвестиционной основе». Мэр Москвы поддержал инициативу, и в 1992 году вышло постановление о реконструкции микрорайонов 21-23, 23-25 Новых Черемушек за счет инвесторов. Так стартовала программа по сносу пятиэтажного жилья первого периода индустриального домостроения.

Стоит уточнить, что попытки сноса данных домов за счет бюджета города делались и ранее. На улице Наметкина, например, отселили несколько пятиэтажек, готовились к сносу, но в 1988 году, после сумгаитского погрома, их заново заселили армянами, беженцами из Азербайджана. Реконструкция жилого фонда – это данность жизни, так происходит во всем мире.

На вручении в мэрии Москвы очередной награды я сказал Сергею Семеновичу (Собянину. – «МП»): «Вам благодарны миллионы москвичей за то, что каждый месяц они получают своевременную хорошую зарплату». По моим подсчетам, на одном квадратном километре в Москве около 10 тысяч человек так или иначе связаны со строительством. Это чиновники, проектировщики, рабочие, инженеры, сотрудники эксплуатирующих организаций. Подобные программы, как переселение из пятиэтажек, дают людям работу на долгие годы вперед.


 Еще будучи первым заместителем мэра Москвы, вы много времени посвятили подготовке реконструкции МКЖД. Использовались ли ваши наработки при нынешней реконструкции?


– В 2003 году денег на строительство метрополитена почти не выделялось, поскольку в те годы эта работа финансировалась из федерального бюджета. Я предложил Юрию Михайловичу организовать пассажирское движение на Малом кольце. Побывав в разных городах Европы, я обратил внимание на то, что электрички активно используются в качестве городского и пригородного транспорта. Это быстрый и комфортный способ передвижения. Мэр сразу ухватился за эту идею.

Я разработал экономическое обоснование и сделал ТО (техническое обоснование. – «МП») в части ликвидации грузоперевозок по Малому кольцу. Мои разработки легли в основу нынешних документов. К слову, в 2003 году ТО было разработано в двух вариантах: электротяга и дизельтяга поездов. В то время даже рассматривалась возможность закупки составов канадской фирмы «Бомбардье».

На тот момент мы еще сравнивали, в какую сумму обойдется реконструкция железнодорожного кольца в сравнении со строительством метро глубокого заложения. Грубо говоря, прокладка одного километра метро тогда стоила от 4 до 5 млрд рублей, а реконструкция МКЖД – 1 млрд за километр. Поэтому железная дорога оказалась экономически выгоднее для города. Но в те времена денег на реконструкцию не нашли. И только с приходом Сергея Семеновича Собянина к этой идее вернулись снова, и благодаря ему этот масштабный проект получил шанс быть реализованным в кратчайшие сроки.

На сегодняшний день готовность станций высокая, более половины из них уже могут принимать пассажиров, в тестовом режиме курсируют поезда. Я уверен, что москвичи по достоинству оценят все преимущества железнодорожного кольца, когда оно заработает (его открытие намечено на осень – «МП»).


БИОГРАФИЯ


Родился в селе Павловское Лебединского района Липецкой области.
Окончил Всесоюзный заочный инженерно-строительный институт по специальности «Промышленное и гражданское строительство».

Академик Российской экологической академии, почетный профессор Московского юридического института МВД РФ, действительный член Российской академии естественных наук, доктор экономических наук.

Женат, имеет двоих детей, четырех внуков.


Этапы трудовой деятельности

Трудовую деятельность начал каменщиком Треста «Мосстрой-16».
Занимал различные руководящие посты в строительной сфере. С должности управляющего «Ремстройтрестом» перешел на работу в местные органы власти.

1991–1993 годы – первый заместитель префекта Юго-Западного административного округа г. Москвы;
1993–2000 годы – префект Юго-Западного административного округа г. Москвы, член правительства Москвы;
2000–2002 годы – префект Юж
ного административного округа г. Москвы, член правительства Москвы;
2002–2007 годы – первый заместитель мэра Москвы в правительстве Москвы, руководитель Комплекса городского хозяйства Москвы;
2007–2008 годы – первый заместитель руководителя департамента градостроительной политики и реконструкции города Москвы;
2008–2011 годы – первый заместитель руководителя департамента дорожно-мостового и инженерного строительства города Москвы;
С апреля 2011 года – первый заместитель руководителя департамента строительства города Москвы.


Награды и почетные звания

Орден «Знак Почета» (за строительство олимпийских объектов);
орден Почета;
орден Дружбы народов;
медаль «300 лет Российскому флоту»;
медаль «В память 850-летия Москвы»;
медаль «В память 1000-летия Казани»;
медаль «За отличие в ликвидации последствий ЧС»;
Почетная грамота Правительства Российской Федерации;
Почетная грамота правительства Москвы;
благодарность Президента Российской Федерации;
почетное звание «Заслуженный строитель Российской Федерации»;
нагрудный знак «За отличие в службе II степени»;
нагрудный знак «Почетный строитель Москвы»;
нагрудный знак губернатора Московской области «За полезное»;
полный кавалер ордена Русской православной церкви преподобного Сергия Радонежского;
орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени.

Организует выполнение Адресной инвестиционной программы города Москвы в части проектирования, строительства и отвечает за ввод в эксплуатацию в установленные сроки объектов:
– государственной программы «Развитие транспортной системы»:
подпрограммы «Автомобильные дороги и улично-дорожная сеть»
(включая объекты железнодорожной инфраструктуры);
– государственной программы «Градостроительная политика»:
подпрограммы «Комплексное обустройство исторического центра,
реконструкция, реновация и реорганизация городских территорий, комплексная городская застройка на периферии города», в части объектов ММДЦ «Москва-Сити» (далее – закрепленные объекты).