«Разведка – дело тихое и тонкое»
На стене кабинета Александра Хоменко – помощника депутата Госдумы РФ Владимира Ресина – висит знак Главного разведывательного управления (ГРУ) Вооруженных сил России, на котором выгравирована надпись: «Величие Родины – в ваших славных делах». Фронтовик, прошедший с боями войну, резидент в нескольких странах, дипломат, строитель – все это он. 29 апреля Александру Андреевичу исполнилось 95 лет. Дата серьезная, но он продолжает работать и в звании генерал-лейтенанта запаса в запас не уходит и почивать на лаврах не собирается.
Я из Одессы, здрасьте!
Родился Александр Андреевич в Одессе. Однако в начале 1930-х годов, в самые голодные для страны времена, семья переехала в город Старый Крым к родственникам. «Из пяти тысяч населения русских здесь проживало лишь процентов 40–50, работали болгарская и татарская школы. Все мы жили мирно и дружно. Я занимался спортом – хорошо играл в волейбол, даже выступал за молодежную сборную Крыма. Но все же одесский характер и любовь к родному городу сохранил на всю жизнь. Одессит – это особая нация, веселые, неунывающие люди», – говорит Хоменко.
В старших классах Александр решает связать свою судьбу с небом и после школы поступает в Кременчугское авиационное училище. Большую роль в этом сыграл его старший товарищ, который обучался летному делу. Глядя на военную выправку и красивую форму друга, 17-летний юноша мечтал стать таким же.
«Начало войны я встретил курсантом первого курса. Субботний вечер 21 июня был теплым, беды ничего не предвещало. Однако ночью нас разбудили какие-то взрывы. Мы выбежали на плац и увидели в небе множество самолетов с крестами. Со стороны аэродрома по ним стреляли наши зенитки, а немцы бомбили стоявшие на земле самолеты нашего училища.
В эту ночь я совершил свой первый вылет в качестве помощника штурмана на тяжелом бомбардировщике ТБ-3. Мы были без прикрытия, фашисты старались нас сбить, но не смогли. Мы с трудом дотянули самолет до аэродрома».
На этом летная карьера Александра закончилась. Подлечившись в госпитале, вместе с медицинским заключением «годен для строевой службы» он получил направление в стрелковое училище.
В августе 1942-го 19-летнего лейтенанта отправляют в Астрахань, в состав комплектующейся 248-й стрелковой дивизии численностью 12 тыс. бойцов. С начала войны дивизия формировалась третий раз. После участия в крупных сражениях от нее дважды оставались флаг, документы и порядка 20 процентов личного состава.
Баловень судьбы
Александр Хоменко утверждает, что он баловень судьбы. В него много раз стреляли почти в упор, а он ни разу даже не был ранен. «Будучи молодым и, может быть, излишне самоуверенным, я чувствовал, что мне везло. Вижу – летит прямо на меня авиабомба, – рассказывает Александр Андреевич. – Я за считанные секунды отбегаю метров на 200, а она взрывается там, где я стоял. Ощущение не передать словами – ужас от случившегося и эйфория от того, что выжил! Но нужно держать эмоции под контролем, иначе погибнешь.
Мама, которая была в оккупации в Крыму, после войны сказала мне: «Ты жив остался потому, что я каждый день ставила Николаю-угоднику свечку, он тебя берег».
Александр Хоменко вспоминает, как, продвигаясь к Днепру, во главе группы всадников он отправился в разведку. «У околицы деревни спешились. Вижу – землянка немецкого заградотряда. Распахиваю дверь и вижу – в центре помещения стоит мотоцикл, а рыжий немец его ремонтирует. Вскочив, он мгновенно выхватывает пистолет и буквально с пяти метров палит в меня. Я даже сообразить не успел, только слышу, как пуля просвистела над ухом. Затем он бросил оружие и поднял дрожащие от страха руки».
Но что бы там ни говорили про невероятное везение, для выживания в бою, как убедился фронтовик, нужны две вещи: профессиональная подготовленность и отсутствие паники.
«Помню прорыв «железного» пояса обороны на реке Миусе, созданного фашистами, о котором Гитлер сказал: «Это наш главный и последний рубеж». Здесь немецкие войска остановили наступление советских войск во время ростовской операции в феврале 1943 года. Мы трое суток не спали и не ели, пробивая брешь во вражеских позициях. Помню, что почти каждый час докладывал начальству: «На 100 метров продвинулись вперед». А мне начальник штаба дивизии говорит: «Если посчитать, сколько раз вы по 100 метров прошли, уже могли бы до Берлина дойти!» Ну а мы фактически на месте топчемся – то фашисты нас отобьют, то мы их назад отбросим. И так, пока не совершили рывок, прорвались вглубь их позиций километра на полтора. И только тогда они драпанули. Мы уничтожили до батальона их пехоты и взяли в плен целую роту солдат и много орудий».
В этом сражении Хоменко снова повезло – во время наступления фашист, сидевший в воронке от бомбы, выскочил и бросил в Александра гранату. Но он не растерялся – поймал ее на лету и швырнул обратно в немца.
«Тяжело было воевать, но силы откуда-то брались, – говорит Александр Андреевич. – Наверное, из-за справедливости нашей войны, потому что тот, кто нападает на страну, становится ненавистным врагом для ее защитников. Фашисты уничтожили огромное количество мирного населения в Советском Союзе и сделались такими противниками, каких уничтожать было не жалко».
Бои за Николаев и Одессу, Ясско-Кишиневская операция, освобождение Белоруссии и сражение за Сандомирский плацдарм, битва за Польшу – за годы войны Александр Хоменко побывал на пяти фронтах: Сталинградском, Южном, 4-м и 3-м Украинских и 1-м Белорусском.
«Закончил я войну в апреле 1945-го майором, командиром родного 899-го стрелкового полка 248-й Одесской и Берлинской стрелковой дивизии. На груди пять боевых орденов, среди которых медаль «За отвагу» и легендарный орден Александра Нев-ского. «В одном не подфартило, – сетует фронтовик, – в штурме Берлина участвовать не довелось, не расписался на Рейхстаге, что было очень обидно, поскольку мой полк получил название «Берлинский».
В засекреченном ведомстве
Не дожидаясь Дня Победы, перспективного майора направили по сталинскому набору в Военную академию им. М.В. Фрунзе, где он обучался вместе с лучшими офицерами-фронтовиками – Героями Советского Союза, в том числе с трижды Героем Александром Покрышкиным. Затем Хоменко поступает в Академию Советской армии (теперь Военно-дипломатическая академия), как он говорит, на уроки французского и итальянского.
После выпуска из учебного заведения в его подчинении служили дети Конева, Булганина – сыновья именитых военачальников. Вместе с Хоменко они переводят книги немецкого военного стратега Генца Гудериана. Работу начальство оценит высоко, и начнется для Александра Андреевича новый этап службы – зарубежный. Его назначают военным атташе – официальным представителем ГРУ, где он должен по совместительству негласно трудиться в качестве резидента – руководителя разведаппарата.
«Отбор кандидатов в военную разведку, – рассказывает Хоменко, – ведется заранее, тщательно и взвешенно». Почти 40 лет прослужил Александр Андреевич в одном из самых засекреченных ведомств СССР. Был военным атташе и резидентом в четырех странах – Швейцарии, Италии, Алжире и Польше. «ГРУ – феноменальная госструктура, для нее нет мирного времени, – говорит генерал-майор. – Разведка, особенно стратегическая, – дело тихое и тонкое. В противовес большинству фильмов и остросюжетных романов ничего внешне красивого, а тем более романтичного в работе разведчика нет. Поэтому нас и называют «люди молчаливого подвига».
«Живу долго, потому что работаю»
Через некоторое время после ухода из Вооруженных сил Александра Андреевича пригласил на должность своего зама тогдашний глава стройкомплекса столицы Владимир Ресин. «Идея с моим привлечением заключалась в том, что Москве были необходимы инвестиции, – вспоминает Хоменко. – Иностранным специалистам, которые хотели начать свою деятельность в нашем городе, мы помогали освоиться на столичном рынке, изучить документы.
Так судьба предоставила возможность в Венесуэле лично встретиться с президентом Уго Чавесом, который подарил мне копию сабли Симона Боливара. Дело в том, что после посещения этого государства президент Владимир Путин попросил тогдашнего мэра Москвы Юрия Лужкова помочь со строительством в этой стране недорогого жилья. В качестве первого заместителя мэра Владимир Ресин распорядился, чтобы этим вопросом занимался я. Я собрал команду, и мы поехали. Когда я зашел к президенту, он, узнав, что я воевал под Сталинградом, докладывал мне: «Господин генерал, президент Республики Венесуэла подполковник Чавес!», потом представил помощников – министров. В Венесуэле было построено 100 тыс. кв. метров жилья.
А вообще по характеру я энергичный человек, у меня до сих пор непростой ритм жизни, несмотря на возраст. А живу я так долго, потому что работаю. Мой отец был столяр-модельщик – великолепный мастер. У него я многому научился по части столярного дела. У меня самого есть своя мастерская. Я люблю строгать, изготавливать различные изделия из дерева.
Человек обязательно должен трудиться и еще – быть кому-то нужным. У нас с супругой дети, внуки, правнуки. Семьдесят с лишним лет она помогает мне своим уважительным отношением к моей работе».