Разведка – дело тонкое
Вчера, 29 апреля, фронтовику, военному атташе в четырех европейских державах, резиденту Главного разведуправления, московскому строителю, помощнику депутата Государственной Думы Владимира Ресина по внешнеэкономическим вопросам Александру Хоменко исполнилось 96 лет. Речь идет о человеке, судьба которого вместила столько событий, что хватило бы на несколько жизней. Александр Андреевич прошел с боями Великую Отечественную. В его арсенале пять боевых орденов и несколько трудовых. В награду за заслуги генерал-майора разведки, о которых даже спустя десятилетия рассказывать не положено, – памятный знак ГРУ с надписью: «Величие Родины – в наших делах». Об Александре Андреевиче Хоменко автор телепередачи «Специальный корреспондент» и мастер острых сюжетов Аркадий Мамонтов готовит документальный фильм.
В жизни Александра Хоменко удача играла далеко не последнюю роль. «Меня она не покидала», – убежден мой собеседник. И это правда: он воевал на передовой, прошел путь от Сталинграда до Берлина и остался жив. Даже ни разу не был серьезно ранен! А ведь из каждых ста бойцов, родившихся, как и он, в 1923-м, с войны вернулись только один-два.
Родом из Одессы
Александр Андреевич коренной одессит. Одесский характер и любовь к родному городу сохранил на всю жизнь. «Одессит – это особая нация, веселые, неунывающие люди», – говорит Хоменко.
В старших классах Александр решил связать свою судьбу с небом и после школы поступил в Кременчугское авиационное училище.
Ночью в воскресенье 22 июня 1941 года Александр вместе с другими курсантами Харьковского авиационного училища отдыхал в свой законный выходной.
«Беды ничего не предвещало. Однако в 4 часа утра нас разбудили какие-то взрывы. Мы выбежали на плац и увидели в небе множество самолетов с крестами. Со стороны аэродрома по ним стреляли зенитки, а немцы бомбили стоявшие на земле самолеты нашего училища.
В эту же ночь состоялся мой первый вылет в качестве помощника штурмана на тяжелом бомбардировщике ТБ-3. Мы были без прикрытия, фашисты старались нас сбить, но не смогли. На простреленном немцами самолете мы с трудом дотянули до аэродрома».
На этом летная карьера Александра закончилась. Подлечившись в госпитале, он был направлен в Ташкентское пехотное училище. В августе 1942-го новоиспеченного 19-летнего лейтенанта отправляют в Астрахань в состав комплектующейся 248-й стрелковой дивизии численностью 12 тыс. бойцов. С начала войны эта дивизия формировалась уже третий раз после участия в крупных сражениях.
Воевал я нагло
Опасные моменты в ходе войны с Хоменко случались многократно. «Воевал я нагло, этого не отнять, но что ничего не боялся – это неправда, – признается ветеран. – Вот вижу, что прямо на нас летит бомба! Совершаю нечеловеческий рывок, отбегаю метров на 200 – и она взрывается именно там, где я только что стоял. Ощущение не передать словами – эйфория от того, что выжил!
Помню прорыв «железного» пояса фашистской обороны на реке Миусе, о котором Гитлер сказал: «Это наш главный и последний рубеж». Здесь немецкие войска остановили наступление наших войск. Затем была наступательная операция в феврале 1943 года по освобождению Ростова-на-Дону. Мы трое суток не спали и не ели, пробивая брешь во вражеских позициях. Уже будучи начальником штаба 899-го стрелкового полка 298-й стрелковой дивизии, я почти каждый час докладывал начальству: «Продвинулись на 100 метров». А мне начальник штаба дивизии говорит: «Если посчитать, сколько раз вы по 100 метров прошли, уже могли бы до Берлина дойти!» Ну а мы фактически на месте топчемся – то фашисты нас отобьют, то мы их назад отбросим. И так три дня и три ночи, пока не совершили рывок и прорвались вглубь их позиций километра на полтора. И только тогда фашисты стали отступать.
Александр Андреевич рассказал о том, как продвигались с боями к Днепру. «Я был впереди основных сил во главе группы всадников-разведчиков. Въехали в деревню, спешились, – рассказывает ветеран. – За околицей – землянка. Я распахиваю дверь, а посреди землянки немец: маленький, рыжий такой, как подсолнух, а глазки поросячьи. Едва успел его рассмотреть, как он вскочил и выстрелил в упор – только пуля возле уха просвистела. Затем бросил парабеллум и поднял дрожащие от страха руки. Влетевшие за мной ребята закричали, что немца надо расстрелять, потому как он их командира чуть не убил. Разумеется, расстрела я не допустил. Чуть не считается, а чтобы убивать сдавшихся солдат, надо быть негодяем.
Моя мама, которая была в оккупации в Крыму, после войны сказала мне: «Ты жив остался потому, что я каждый день ставила свечку Николаю Угоднику, он тебя сберег».
Подвела фашиста каша
«А сколько было анекдотический ситуаций! – вспоминает Хоменко. – Так, в новогоднюю ночь 1944 года под Никополем перед нами стояла отборная дивизия «Викинг», а мы две недели не можем добыть языка. Но помог случай. Штабного немца-очкарика отправили в окоп боевого охранения, где он и сидел, пока в полной темноте к нашим траншеям не подтащили горячую пищу. Вот немец и учуял запах каши, но то ли перепутал наши позиции с немецкими, то ли от голода обнаглел, но оставил винтовку и с котелком пошел на запах. Преодолел минные поля и колючую проволоку, по которым без саперов пройти невозможно в принципе. Дошел до нас и встал в очередь к солдатской кухне. Темно, все уставшие, в грязи перепачканные. Повар уже зачерпнул черпаком горячую пшенную кашу в котле, поднял глаза – и видит перед собой немецкий котелок и немца, который его протягивает. Ну он и вывалил из половника горячую кашу ему на голову. А утром позвонили из дивизии и сообщили, что наш язык чрезвычайно ценный, много полезного рассказал, а повару за находчивость десять суток отпуска дали».
Не расписался на Рейхстаге
Бои за Николаев и Одессу, Ясско-Кишиневская операция, освобождение Белоруссии и сражение за Сандомирский плацдарм, битва за Польшу – за годы войны Александр Хоменко побывал на пяти фронтах: Сталинградском, Южном, 4-м и 3-м Украинских и 1-м Белорусском.
За плечами у молодого офицера было уже четыре года войны, во время которой, как он говорит, «не шел по должностным ступеням от звания к званию, а прыгал с какой-то неприличной скоростью».
«Закончил я войну в апреле 1945-го майором, командиром родного 899-го стрелкового полка 298-й Одесской и Берлинской стрелковой дивизии. На груди пять боевых орденов и медаль «За отвагу», а также легендарный орден Александра Невского. «В одном только мне не подфартило, – сетует фронтовик, – в штурме Берлина участвовать не довелось, не расписался на Рейхстаге, что было очень обидно, поскольку мой полк получил наименование «Берлинский».
Герой «молчаливого подвига»
Дело в том, что еще до Дня Победы перспективного майора направили по сталинскому набору в Военную академию им. М.В. Фрунзе, где он обучался вместе с лучшими офицерами-фронтовиками – Героями Советского Союза, в том числе с трижды Героем Александром Покрышкиным.
Затем молодого начальника распределили в Академию Советской армии (ныне Военно-дипломатическая академия), как он говорит: «На уроки французского и итальянского». Александр Андреевич не стал объяснять, чему и как его учили на самом деле, сказал только, что учили четыре года на совесть.
После выпуска в его подчинении в одном из отделов Генштаба служили Конев, Булганин, Василевский. Конечно, не сами, а их сыновья, вместе с которыми он переводил закрытые книги немецкого генерала Гудериана, их работу начальство оценило высоко. Тогда начался для Хоменко новый этап службы – зарубежный. Его назначили военным атташе – официальным представителем Главного разведывательного управления, где он должен «по совместительству» негласно трудиться в качестве резидента ГРУ. Почти 40 лет прослужил Александр Андреевич в одном из самых засекреченных ведомств СССР. Был военным атташе и резидентом в четырех странах – Швейцарии, Италии, Алжире и Польше.
«ГРУ – феноменальная госструктура, для нее нет мирного времени, – говорит генерал-майор. – Разведка, особенно стратегическая, – дело тихое и тонкое. В противовес большинству фильмов и остросюжетных романов ничего внешне красивого, а тем более романтичного в работе разведчика нет. Поэтому нас и называют «люди молчаливого подвига».
«Отбор кандидатов в военную разведку, – рассказывает Хоменко, – велся загодя, тщательно и взвешенно, а однажды принятые в ряды гэрэушников остаются таковыми навсегда». Правда, по иронии судьбы будущий разведчик попал в категорию «невыездных» – его молодая жена, скромная студентка Тамара, оказалась носителем государственных секретов, так как занималась ядерными разработками, которые курировал сам Лаврентий Берия. «Пришлось схитрить», – признается Александр Андреевич. Его начальство предоставило в НИИ супруги приказ о назначении мужа якобы на Дальний Восток – и супругу к нему отпустили. «Мне очень повезло еще и в том, что попалась такая прекрасная жена. Мы с моей Тамарой Илларионовной живем душа в душу более 70 лет. 17 апреля этого года ей исполнилось 100 лет – гордится Хоменко. – Симпатичная, добрая, родила двоих сыновей, которые выросли достойными людьми, у нас уже пять внуков и правнуки».
Мы любили свою страну
В период холодной войны резидент ГРУ Хоменко был среди тех, кто старался преградить путь к безумному ядерному конфликту. «Новая война могла запросто возникнуть! – вспоминает он. – Но не начиналась в силу сложных и скрытых от глаз причин. В том числе, вероятно, благодаря усилиям таких «незаметных винтиков», как мы».
На мой вопрос Александру Андреевичу не пытались ли его самого завлечь этими самыми соблазнами, он честно ответил: «Были разные намеки. Пытались пообещать мне будущую счастливую жизнь, но у меня не было даже мысли засомневаться. Просто мы любили свою страну, свою Родину и делали все, что могли, чтобы она была мощной и независимой».
«Живу так долго, потому что работаю»
Через некоторое время после ухода из Вооруженных сил (почти 30 лет назад) Александра Андреевича пригласил на должность своего советника тогдашний глава стройкомплекса столицы Владимир Ресин, который, будучи первым заммэра, предложил ему новое направление деятельности – «международное сотрудничество в строительстве».
«Москве необходимы были инвестиции. Иностранным специалистам, которые пытались начать свою деятельность в нашей столице, надо было помогать освоиться на столичном рынке. В тех непростых условиях начала рыночных отношений и заключалась идея с моим привлечением», – вспоминает он.
Судьба предоставила ему возможность в Венесуэле обсудить нашу помощь в строительстве жилья лично с президентом Уго Чавесом. Дело в том, что после посещения этого государства председатель правительства РФ Владимир Путин попросил тогдашнего мэра Москвы Юрия Лужкова помочь со строительством в этой стране недорогого жилья. «В качестве первого заместителя мэра Владимир Ресин распорядился, чтобы я этим вопросом занимался. Собрав команду, мы полетели в город Каракас. Когда я зашел к президенту, он, узнав, что я воевал под Сталинградом, докладывал мне: «Господин генерал, президент Республики Венесуэла подполковник Чавес!» Потом представил помощников – министров. В Венесуэле было построено 100 тыс. кв. метров жилья.
Я вообще по характеру человек энергичный, у меня до сих пор непростой ритм жизни, несмотря на возраст. Нормальный человек обязательно должен трудиться и еще – быть кому-то нужным», – говорит Александр Андреевич.
Редакция газеты «Московская перспектива» поздравляет Александра Хоменко с праздником Великой Победы. Желаем крепкого здоровья.
