Обители было не до жиру – быть бы живу
13 ноября 1729 года в Москве родился Саша Суворов – будущий генералиссимус и защитник Земли русской. Окрестили его в Феодоровской церкви, что у Арбата. Феодоро-Студитский храм видел разные времена, был разорен Наполеоном, но до конца не сгорел, а после был закрыт советской властью. В наше время Никитским Воротам возвращена их жемчужина, а православным – приход. Забытые исторические хроники исследовал автор «Московской перспективы».
Протяженная улица
В летописях задолго до построения патриархом Филаретом (Феодором Никитичем Романовым) на Арбатской улице церкви в честь одигитрии Смоленской Божией Матери и во имя святого Феодора Студита упоминалась обыкновенная церковь, сгоревшая в 1547 году: «Огонь промчеся от всполiя Неглиннаго и до Черторiя и Семчинскаго сельца... возле Москву реку и до Феодора Святаго на Арбатской».
Надо сказать, что в давние времена Арбат, как московский район, занимал большее, в сравнении с нынешним, пространство. Улица Воздвиженка и значительная по площади часть Земляного города до Никитских ворот Белого города назывались Арбатом. Вместе с тем очень длинная магистраль, заключавшая в себе и Воздвиженку, и Арбат, и Смоленскую, именовалась «Смоленская улица». Потому, когда после Бородинской битвы французские войска вступали в Москву, говорили, что они шли по Смоленской улице.
Вновь отстроенная церковь святого Феодора Студита долго числилась в Арбатской городской части, располагаясь на ее окраине.
Ссылаясь на достоверные источники, дотошный историк прошлого А. Ратшин утверждал (в 1852 году), что на месте церкви святого Феодора Студита издревле стояла часовня, посвященная имени этого исповедника, и что там при Великом князе Иоанне III «общиной боголюбивых жен» была основана женская обитель во имя Смоленской иконы Божией Матери.
После польского плена
Здесь при поляках в 1611 году, как и во всем Земляном городе, хозяйничал лютый пожар.
Спустя восемь лет за Белым городом, на Пресне, царь Михаил Феодорович встретился с прибывшим из польского плена отцом. Отсюда будущего патриарха Филарета торжественно провели по Большой Никитской улице в Кремль. День встречи – 14 июня 1619 года – позднее был ознаменован постройкой обетной (обещанной) церкви между Никитской и Тверской улицами во имя празднуемого в это число Елисея Пророка. Правда, вскоре после пожара 1812 года эту церковь упразднили и разобрали. До нашего времени дошел лишь топоним «Елисеевский переулок».
Новым царем, в память о возвращении отца, было обещано и новое строительство монастыря (уже не женского, а мужского) в честь Смоленской иконы Божией Матери и святого Феодора Студита.
Старое название монастырю сохранили, поскольку святая одигитрия напоминала Филарету о его пребывании в Смоленске, а Феодор Студит был тезоименит патриарху (до принятия им патриаршего сана). К тому же святой Феодор был основателем известного и чтимого православными Студитского монастыря в Константинополе.
В храм с двумя престолами (главным – в честь одигитрии Смоленской и вторым – святого игумена Феодора Студитского) святейший храмосоздатель пожертвовал церковную утварь, книги, колокола. 1 февраля 1624 года патриарх освятил первенствующий престол.
Для образования Студитской обители не хватало места. Потому по ходатайству патриарха царь Михаил
Федорович Кроткий велел выделить для нее соседствующую порожнюю и огородную землю московского владельца Петра Гурьева. Здесь были отстроены каменные братские кельи, прочие монастырские деревянные строения.
Ради душевного спокойствия
После обустройства в эту обитель перевели из Новоспасского монастыря шесть опытных врачевателей-иноков и поместили двадцать больных монахов «для ради душевного спасения». Вероятно, те больные страдали психическими расстройствами.
Из истории известно, что в России существование больниц и нищенских слобод при монастырях обеспечивалось на средства монастырских вотчин. Монастыри (в своем большинстве) призревали нищих, врачевали больных и погребали убогих. Поскольку за московским Студитским монастырем не было приписано вотчин, дававших ему содержание, монахи получали средства для пропитания из Патриаршего дома.
Согласно русскому обычаю, при этом монастыре образовалось благотворительное заведение. Учитывая целительное направление деятельности Студитской обители, ее именовали «больничною по милосердной опеке иноков за недужными собратьями».
Патриарх Филарет часто приезжал в Студитский (он же – Феодоровский) монастырь и выделял в эту обитель все необходимое. Дело продолжили и его потомки-цари: Михаил, Алексей, Федор и Иоанн. К тому же, по традиции, все они посещали на Святой неделе, с подарками, многие другие московские монастыри, больницы и богадельни.
Продолжая такую политику, поначалу Петр Первый (своим именным указом от 8 июля 1701 года) велел помещать в патриаршие богадельни больных и престарелых, которые не могли сами ходить для сбора милостыни. За десятью такими больными ухаживал (как и в обычной богадельне) один здоровый человек. Сюда направлялись лекари. Им на покупку лекарств и на прокорм давали деньги из Патриаршей домовой казны.
Резкие изменения
Феодоро-Студитская обитель существовала в Москве до отмены реформатором Петром всей системы патриаршества.
К 1709 году, после обнуления прежних запасов и непоступления новых средств, этот монастырь пришел в упадок. Его упразднили, храм обратили в московскую приходскую церковь. Вся братия была переведена в Синодальный Новоспасский монастырь. Монастырская богадельня стала городским приютом для двух десятков нищих «под управлением» своего нищенского старосты.
Постройки монастыря стали быстро разрушаться. В жалкое состояние пришел и погост при нем.
Отмечу, что здесь была похоронена мать генералиссимуса Александра Васильевича Суворова, так как она жила с семьей по соседству.
Сложилось так, что Суворовы состояли в православном приходе храма Большого Вознесения, что на Никитской, а при ремонте этого храма все прихожане были временно переведены в церковь Феодора Студита. Родившегося в это время (13 ноября 1729 года) маленького Сашу Суворовы крестили именно здесь.
В 1737 году сильно пострадавший в городском Троицком пожаре Студитский храм потерял все свои деревянные постройки. Богадельню упразднили. К 1742 году храм привели в порядок, и в этой церкви было 150 прихожан-мужчин и 135 – женщин. Потом приход стал увеличиваться, и его всячески украшали. Ведь поблизости от храма проживали по большей части канцелярские служители Ревизион-коллегии, Коллегии экономии, Иностранной коллегии, Вотчинной коллегии, Духовной дикастерии, Юстиц-конторы, статс-конторы, Соляной конторы, Померной таможни, Доимочной канцелярии, Корчемной канцелярии. В 1790 году храм обнесли каменной оградой с двумя воротами, заменив деревянные заборы. Его строительство завершили перед грозным 1812 годом.
При оккупации Москвы Наполеоном Студитская церковь (вместе с другими московскими) была разорена. Все деревянные постройки и части внешнего оформления храма сгорели. Однако огонь не смог проникнуть в его внутренние помещения.
Когда французы покинули город, Студитская церковь в большей своей части была быстро восстановлена. Значительный вклад в обновление иконостасов внес тогдашний ее церковный староста Хлебников.
Нет – больным желудкам
Прошло столетие, и богатая на события история Студитской обители оборвалась в 1920-х годах. По общей атеистической установке, храм был закрыт, его колокольня разрушена.
В изуродованную церковь без креста на долгие годы поместили службы очень нужного стране Института жиров. Точнее – его лабораторию контроля качества пищевых продуктов.
В наше время московские активисты, небезразличные к имени
А.В. Суворова и всем московским достопамятностям, возродили Феодоро-Студитский храм. Никитским Воротам возвращена их жемчужина, а православным обывателям – приход.
К слову, святой Феодор Студит издавна считается исцелителем людей при болезнях желудков. И в том вряд ли есть связь с «пищевой лабораторией» и с советскими «жирами».
